S-T-I-K-S. ЗНАХАРЬ. 1 — Хозяин Треугольника.
Глава 1
Кто я? Где я?
ЗНАХАРЬ.
Часть 1.Хозяин Треугольника.
Глава 1. Кто я? Где я?
Мир S-T-I-K-S, регион Песочница, стандартный кластер.
Нет. Не проснулся. Другое.
Пришел в сознание. Эээээ — тоже не совсем верно.
Очнулся. Да. Наверное, так правильнее.
Свет больно ударил по глазам, заставив зажмуриться. В ушах шум. Очень хочется в туалет. И попить. На языке ощущается отвратительный кислый привкус. И воняет чем-то. Попытка пошевелиться отозвалась чувством тошноты.
Понемногу приоткрывая веки, давая время привыкнуть к свету, открыл глаза. Мир пришел в движение, не давая взгляду на чем-то задержаться. Чувство тошноты нахлынуло с новой силой. Опять зажмурился.
Испугался?
Нет.
Знакомое чувство — когда находишься где-то по середине между пьяной эйфорией и разрывающим голову жестоким похмельем.
Попытка восстановить причинно-следственную связь текущего состояния с предшествующими событиями ничего не дала. Память отсутствует от слова совсем.
— Ну, и хрен с ней.
Срочно нужно в туалет, иначе все может обернуться заблеванной кроватью и последующей уборкой с больной головой.
Аккуратно повернулся набок и сполз с кровати на пол. Попутно выяснилось, что лежал на застеленной кровати одетый и обутый.
Так же аккуратно поднялся, держась за стену, с закрытыми глазами, на ощупь неспеша пошел в туалет.
Успел.
Несколько минут просидел в обнимку с унитазом. Потом уже справил другие потребности. Кое-как умылся и почистил зубы.
Вода из крана льется тонкой струйкой. Света нет. Точнее, есть только дневной свет, что попадает в туалет через открытую дверь.
Похлебал из под крана водички.
Вернувшееся чувство легкого опьянения отодвинуло на задворки сознания проблемы с водой и светом. Нужно обратно в кровать. От этой «болезни» время «лечит» лучше всего во сне.
Крепко заснуть не получилось. Дремал в пол глаза. Возникающие в голове мысли были нечеткими и неназойливыми, в общем, не мешали.
Самочувствие быстро улучшается: в ушах не шумит, не тошнит. Особенно радует, что головная боль не сильно разыгралась. Очень хочется пить, но пока не так сильно, чтобы вставать с кровати.
Из состояния дремы вырвали звуки выстрелов, доносящиеся с улицы через открытое окно.
«Любопытство кошку сгубило», кажется, так говорят. При звуках потенциальной опасности разумнее спрятаться или убежать, но, похоже, в прошлой жизни я был кошкой.
Встать получилось довольно легко. Все чувства работают нормально. Я больше не ощущаю себя «вертолетчиком».
Подкрался к окну и выглянул на улицу через штору из полупрозрачной тонкой ткани. Прозвучала еще пара выстрелов. Скорее всего, стреляют где-то рядом, из какого-то оружия с глушителем. Удивляет, что я вообще услышал звуки предыдущих выстрелов из глубины комнаты. Сейчас же, стоя у окна, отчетливо слышал приглушенные выстрелы и лязг металлических частей оружия.
На видимую из моего окна часть улицы выбежали два человека. Хорошо бегут, быстро, в немного необычной технике, но как-то даже красиво. Странно только то, что они голые.
Еще пара выстрелов и оба голых человека кувыркаясь падают прямо под моим окном. Через минуту рядом с убитыми появился человек в камуфляжной форме с ножом в руке. Он присел сначала около одного тела, потом возле другого. Что он делает, не видно. Все заслоняет его широкая спина и рюкзак за спиной. Может, добивает. Может, уши или носы режет. Я где-то слышал, что психи так делают.
От того, как он резко встал и развернулся лицом к моему дому, я чуть не отпрыгнул вглубь комнаты. Не хватило реакции, а потом сразу пришла мысль, что меня не должно быть видно с улицы через штору.
Пробежавшись взглядом по окнам, мужчина в камуфляже заорал.
— Эй! Придурки тормознутые! Говорю один раз! Здесь, — он достал бумажку из нагрудного кармана, — краткая информация о жопе, в которую вы попали. А это, — он достал небольшую баклажку из бокового кармана рюкзака, — лекарство. И это. Добро пожаловать в Улей!
Кричал он, вроде бы как, ни к кому конкретно не обращаясь. Но все это время смотрел только в мое окно.
Бумажка легла прямо на асфальт, сверху ее придавила баклажка с лекарством. Еще мгновение, и псих в камуфляже пропал из зоны моей видимости.
— Ну, все, — промелькнуть мысль. — Сейчас понаедут копы, и одна головная боль сменится другой. Быть свидетелем еще тот геморрой.
И буквально стразу же улица наполнилась людьми и шумом. Странными людьми, издающими странные звуки. Похоже сегодня в психушке день открытых дверей.
Часть людей полностью голая. На других истрепанные и грязные остатки футболок, рубашек, платьев. Но, по сути, они тоже голые — одежда ниже пояса отсутствует.
Добежав до убитых, голые останавливались, прислушиваясь и принюхиваясь, и бежали дальше по улице.
Потом под окном появились личности бомжеватого вида, шустро идущие дерганой походкой, зато полностью одетые. Какое-то время они топтались, порыкивали друг на друга, ходили вокруг трупов. А потом встали на четвереньки и принялись их жрать. Они дергались всем телом, зубами вырывая куски плоти. И, похоже, совсем не жуя, их глотали. Невероятно, что люди вообще на такое способны.
Как-то сразу пришло понимание — полиция не приедет.
Как заколдованный, стою столбом и смотрю в окно. Нет — это не шок. Идет борьба сознания и подсознания. Сознанию противно, неприемлемо, чуждо происходящее. А подсознанием, на каком-то интуитивном уровне, понимаю, что все происходящее норма, что ЗДЕСЬ так и должно быть.
— Здесь — это где? — промелькнула мысль.
— Значит, есть где-то еще, где все иначе?
— Почему вообще возник этот вопрос?
Сознание поплыло.
Попытался схватиться за что-то, что должно быть незыблемым.
— Кто я?
— Хотя бы как меня зовут?
И не смог вспомнить.
Вернулись голые и сходу накинулись на «пирующих» бомжей. Ломая тела, разрывая зубами шеи, заливая себя и все вокруг их кровью.
Произошла смена действующих лиц. Теперь ЖРАЛИ голые. Жрали недоеденные трупы голых, которых убил псих. Жрали бомжей.
Голые разрывали мертвые тела на части, пытаясь урвать друг у друга кусок получше, растягивая внутренности и куски тел по всей улице. Измазывая асфальт кровью.
Заметил, как баклажка с лекарством отлетела из под чьей-то ноги на газон перед домом напротив. Эта же нога припечатала кровью бумажку к асфальту.
Взглядом уцепился за бумажку. Сознание ухватилось за то единственное, что есть в памяти. За психа в камуфляже. За его слова.
—
