– Так это давно было, потом я убила ещё одного. Что со мной не так, а? – спрашивая, прикрываю глаза и мотаю головой.
– Марио. Да, тот ещё сукин сын. Лазарь прислал фото отцу, и он мне показал, что ты с ним сделала. Оригинально. Чувствуется извращённая фантазия. Это его рука. Похожа на Лазаря. Теперь ты похожа на него. – Карл старается не смотреть на меня, и это так ранит.
– Я не он, – зло цежу.
– Скоро будешь им, – усмехается он.
– Я никогда не буду похожа на него. Никогда. Я защищала свою жизнь. Я защищала себя. Он хотел меня продать!
– Тебе не нужно было защищать себя. Рядом с ним не нужно. Тем более он уже был там, но ты хотела этого. Не ври, что не хотела, – он с отвращением выплёвывает слова и подскакивает из кресла.
– Я… я… – Воспоминания возвращаются, и Карл прав. Я хотела этого. Хотела отомстить ему. Убить его. Плясать на его могиле.
– Видишь, не можешь ругаться со мной по этому поводу. Ты теряешь себя, Винни. Ты тонешь в нашем мире, и тебе нужно поскорее выбраться из него. – Карл запускает пальцы в волосы и проводит по ним.
– Как будто это так легко. Работорговец ещё жив. Его не поймали и не поймают, пока я сижу и ничего не делаю. А Лазарро не даёт мне ничего делать. Хотя… даёт, но это больно. Не хочу говорить о нём. Были трупы? Девушек убивали, пока нас не было?
– Да. Теперь работорговец их прячет, – кивает Карл, смотря на кухню за моей спиной. Не на меня.
– Прячет? Это как?
– Раньше он издевался над нами. Смеялся, выставляя трупы напоказ. Сейчас словно политика его поведения поменялась. Он прячет их в мусорных баках, режет на куски, посылает родителям в разные страны, и это занимает время, чтобы мы узнали. В общем, он что-то готовит, и пока я не знаю что. Работает он чисто. У него есть связи в каждой из наших семей. Они ему помогают. Видимо, поняли, что мы теряем авторитет, и тайно переметнулись к нему. Я всех проверяю каждый день. Буквально всех. Итан делает то же самое. Остальные на это плюнули. Но я не вижу зацепок. Все чисты. Они умеют избегать слежки. Их учили этому, поэтому дело дерьмо.
– Боже мой, – с ужасом шепчу.
– Предателем может быть любой из наших. Это убивает меня. Отец постоянно взвинчен, зол, рвётся убивать своих людей наобум. Его сложно сдерживать. В общем, моя жизнь – это постоянные попытки всех держать в руках. Вот и всё. Ничего нового, – с горечью в голосе говорит он, приподнимая уголок губ.
– Италия понравилась? – спрашивает Карл, возвращаясь в кресло, и злится. Ему не нравится свой же вопрос.
– Домой хочу.
– Ты не ответила.
– Что ты хочешь знать? Спроси конкретнее, и я отвечу.
– Италия. Как это было? Тебе понравилось быть с ним там?
– Да. Очень…
Карл печально вздыхает.
– До сегодняшнего дня я думала, что мы справимся. Со всем теперь справимся. Я верила ему там. Я видела его другим, но это такая ложь, Карл. Вы все были правы, а я, дура, доверяла ему. Не знаю, что чувствую сейчас. Словно моё прошлое стало пустотой. Все мои мысли, эмоции, переживания, страхи превратились в бессмысленное пятно на памяти, ведь ничего честно и не было. Поэтому я хочу домой. Хочу туда, где пусть мной и пользовались, но не скрывали этого. Просто я этого не видела. Хочу к людям, которые волновались за меня. А здесь никому нет дела до моих чувств. Хочу к тем, кто хоть немного ценил то, что я делала ради них. Поэтому я, наверное, и захотела увидеть тебя, а ты даже не смотришь на меня. Неужели, я стала настолько отвратительной? – спрашиваю.
Карл поджимает губы и передёргивает плечами.
– Нет… нет, всё не так, Винни. Тебя нужно отправить обратно в Англию. Домой, как ты и хочешь. Мы здесь сами справимся. Ты не можешь больше находиться среди нас. Всё, что я слышу о тебе от отца это только восхищение твоей хладнокровностью и умом. Не человечностью, не улыбкой, не добротой, а тем, что есть и во мне. Это отвратительно. Понимаешь? Я старался больше не приближаться к тебе, чтобы не разочароваться. Не потерять свою надежду, которую увидел в тебе. И вот ты здесь… рядом со мной, а я обдумываю, как тебя усыпить и спрятать.
Замираю от его слов и даже глотать становится больно. Карл переводит на меня подавленный взгляд.
– Не знаю, как ещё это объяснить. Я не ожидал тебя увидеть сегодня. Я был не готов. Бросил все дела и приехал за тобой, потому что Симон никогда не пишет мне сообщения. Мы говорим по телефону, и то редко. Они не моя забота, но ты моя. Я чувствую ответственность за тебя и за то, что Лазарь с тобой делает. Это дерьмово, что я жду, когда его кто-нибудь прикончит или ранит, или выведет из строя, чтобы он бдительность потерял, и я смог помочь тебе свалить отсюда. Ты не знаешь, как это страшно понимать, что не вернуть ту женщину, которую я видел в первый раз. Напуганную, искреннюю, полную нежности и заботы о других. Ты изменилась, и я боюсь на тебя смотреть. Чёрт, да, боюсь, потому что ты уничтожаешь себя, и мне больно! Я боюсь услышать снова, что ты кого-то убила, это будет означать, что ты ближе к нам, чем бы мне хотелось. Будешь ближе, я тебя потеряю. Вот и всё… прости, – он тяжело вздыхает и мотает головой, пытаясь избавиться от своих удручающих мыслей.
– Я… ты прав… знаешь, ты так прав, Карл. Мне тоже страшно, когда внутри меня всё умирает. Это безумно страшно, и в этом страхе я потянулась к тебе, ведь уверена в том, что ты меня не предашь. Ты не будешь врать мне в лицо, убеждая, что я большее для тебя, а на самом деле всё иначе. Не будешь давить на меня, испытывать и убивать изнутри. Ты будешь поддерживать, оберегать и страдать рядом со мной и не оставишь меня одну. Но самое ужасное в том, что я здесь, это потому, что боюсь продолжать делать вид рядом с ним, будто со мной всё в порядке. И я буду это делать каждый божий день, потому что сейчас он живёт внутри меня. Лазарро переполнил меня своими тайнами и обжигает до сих пор спермой, прилипшей к моим трусикам. Я законченная сука, раз сейчас нахожусь здесь для того, чтобы побыть одна, и чтобы никто меня не трогал так, как он. Чтобы моё сердце не разрывалось части. Это ты прости меня за то, что я настолько глупа и выбрала не того человека, которому стоило бы верить, и с кем стоило бы жить. Прости меня, Карл, прости за всё, но дать тебе больше я не могу. – Мои глаза сухие, хотя грудь снова рвёт от признания, которое я произнесла вслух. Раньше я говорила только с собой, а теперь это живёт в воздухе. Теперь это реальность.
– Я знаю, Винни. Ты была его ещё раньше, чем сама это поняла. Знаю… всё знаю, но я проникся тобой. Впервые я кем-то так проникся, поэтому буду делать и дальше то, что считаю нужным. Убьют, да и хорошо. Нет, спасу тебя хотя бы от самой себя и дам тебе ту тишину, о которой ты просишь. Я не он…
– И не будь им. Лазарро убийца самого себя и тех, кто мог бы его любить. Ему это не нужно, а ты нуждаешься в этом. Так что если вдруг забудешь, что ты лучше, чем он, то приди ко мне. Найди меня, и я скажу это снова. – Пододвигаюсь на край дивана и касаюсь его руки своей.
