Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 153
каким бы злодеем он ни был, явно не средоточие мирового зла, и месть вряд ли поможет восстановить расшатанный век. Античному Оресту было куда легче мстить за отца: он жил в гармонично сбалансированном мире, управляемом богами и Роком, и ему нужно было только правильно выбрать меньшее из двух зол — ослушаться Аполлона или подставить себя под гнев эриний. Гамлет медлит, притворяется перед самим собой, что сомневается в словах призрака, организует сложную провокацию с участием бродячих актеров, чтобы убедиться в виновности Клавдия, но все равно не убивает его, оправдавшись тем, что король стоит на молитве, а значит, отправится прямиком в рай. В итоге Гамлет оказывается заложником текущих событий, не определяя, но только реагируя на их ход.
Дон Кихот Сервантеса встал на рыцарский путь, чтобы исправлять кривду, защищать слабых и освобождать угнетенных. Он пытается сделать мир лучше, постоянно принимая лишения и побои, и даже в жестокой схватке с неистовым бискайцем удерживает свой меч от убийства. У Гамлета нет образа идеального Золотого века, он не верит в человеческое благородство — добавим: больше не верит. Он разочаровавшийся возрожденческий человек, потерявший веру в людей гуманист, анти-Дон Кихот, плюнувший на идеалы, перехвативший покрепче меч и обрушивший его на неблагодарных каторжников, безнравственных герцогов и герцогинь вместе с их слугами, а заодно и на недалеких самодовольных священников и цирюльников — а они, в свою очередь, пытаются извести его ядом, подметными письмами и отравленными клинками.
Гамлет сеет вокруг себя смерть. Он заколол Полония, подслушивавшего за настенным ковром, пока принц разговаривал с матерью, и нимало не сожалеет об этом убийстве. Злосчастная Офелия, узнав о том, что Гамлет убил ее отца, сходит с ума. В отличие от мнимого безумия Гамлета, ее сумасшествие настоящее, и несчастная девушка вследствие этого гибнет, сорвавшись в воду. Когда бессовестные Розенкранц и Гильденстерн сопровождают Гамлета к королю Англии, имея с собой письмо, в котором Клавдий просит казнить своего племянника, он подменяет послание Клавдия и бежит с корабля, отправляя бывших друзей на верную смерть.
В финале этот фестиваль смерти достигает своей кульминации. Коварный Клавдий приглашает Гамлета принять участие в фехтовальном поединке, выставив против него Лаэрта, который вне себя от горя после смерти отца и сестры, а потому соглашается смазать ядом клинок своей рапиры, чтобы отомстить Гамлету. Кроме того, не вполне доверяя боевым навыкам Лаэрта, Клавдий подготавливает для принца отравленное вино. Лаэрт ранит Гамлета, но в пылу схватки они меняются шпагами, и сам Лаэрт тоже получает смертельный удар. Яд случайно выпивает королева Гертруда, умирающий Лаэрт рассказывает про смазанный отравой клинок, и тогда наконец Гамлет пронзает Клавдия шпагой, а для верности еще и вливает ему в рот остатки отравленного вина.
«Университетский ум», выпускник Виттенберга, философ и гуманист оставил за собой гору трупов в отчаянной попытке исправить мир и сам отдал за это жизнь, в конце концов уничтожив само воплощение зла: совратителя, узурпатора и братоубийцу.
Но у спрута нет сердца.
В финале трагедии на заваленной окровавленными телами сцене появляется норвежский принц Фортинбрас. В ответ на его очевидный вопрос оставшийся в живых Горацио сообщает:
«И я скажу незнающему свету,
Как все произошло; то будет повесть
Бесчеловечных и кровавых дел,
Случайных кар, негаданных убийств,
Смертей, в нужде подстроенных лукавством,
И, наконец, коварных козней, павших
На головы зачинщиков».
Фортинбрас внимательно выслушивает все это и говорит:
«На это царство мне даны права,
И заявить их мне велит мой жребий».
Еще не успела остыть пролитая кровь, а на руинах рухнувшего королевства воздвигается новое, на смену Клавдию является Фортинбрас, а значит, «повесть бесчеловечных и кровавых дел» можно начинать сначала, и в ней наверняка найдется место интригам, бессовестной борьбе за власть и предательству.
Дон Кихот ушел, под конец жизни признав поражение перед миром, лишившимся старых ценностей, но так и не обретшим новых; заметим только, что посмертное признание его рыцарем теми, кто был свидетелями его последнего вздоха, пусть небольшая, но все же победа.
Гамлет принял бой и погиб, нагромоздив вокруг себя мертвецов, не увидев, по счастью, как уничтоженный им мир возрождается в образе Фортинбраса.
Несмотря на то, что Шекспир и Сервантес были буквальными современникам, а премьера «Гамлета» состоялась на четыре года раньше, чем вышел из печати первый том «Дон Кихота», шекспировская трагедия знаменует собой последний шаг, сделанный возрожденческим гуманизмом на пути к пропасти.
В «Деяниях данов» Саксона Грамматика история Амлета заканчивается грандиозным пожаром, в котором гибнет королевский замок и все его обитатели.
Похожим образом завершился и европейский Ренессанс.
Глава 5
Немецкий гуманизм. Европа в огне. Конец эпохи
Особенности развития немецкой культуры XIV–XVII вв. дают основания сомневаться, что в Германии был Ренессанс. Действительно, в немецкой литературе эпохи Возрождения нет имен даже приблизительно равных Сервантесу, Вийону или Боккаччо. Художественное слово в Германии не имело такой самостоятельной преображающей силы, как в Италии или Франции; оно развивалось, следуя за идеологическими и социальными изменениями, но не определяя их. Первичным драйвером культурной эволюции в Германии была философская мысль, облеченная в литературную форму, и история немецкого гуманизма может служить своего рода зеркалом драматической истории культурной революции Ренессанса.
Общественно-политическая жизнь Германии определялась двумя факторами. Первым была борьба против исключительного феодального произвола. Карл IV, император Священной Римской Империи[143], в 1356 году издал так называемую «Золотую буллу», которая утверждала в стране многовластие и предоставляла местным главам регионов исключительные права. Это предсказуемо привело к тому, что вне каких бы то ни было сдерживающих рамок большинство имперских рыцарей занимались откровенным грабежом крестьян и ремесленников на своих территориях, что не способствовало ни социальному, ни экономическому развитию. Постоянные междоусобные войны, сопровождающиеся взаимными разорительными набегами, еще больше отягощали и без того нелегкую жизнь простого народа. Дошло до того, что горожане объединялись в боевые союзы для противостояния рыцарскому произволу: таким был, например, Швабский союз из 22 городов. Теряло терпение даже привычное ко всему крестьянство. В XV веке восстания вспыхивали одно за другим, причем довольно часто под радикальными лозунгами уничтожения не только феодалов, но и духовенства.
Вторым социально-культурным фактором была духовная тирания католической Церкви в тесном союзе со светской властью, сопровождавшаяся, как водится, поборами и злоупотреблениями. Объяснимая неприязнь к католицизму усиливалась еще и патриотическими чувствами, оскорбленными Римским церковным диктатом.
Развиваясь в таких условиях, художественная литература германского Ренессанса закономерно приобрела специфические черты.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 153
