С интересом Горн ждал ответа, но Крис лишь молча качал головой. И так же беззвучно, безнадежно таращились глаза на неподвижных лицах Хранителей. Ну, наконец пробрало и их…
— Уничтожить! — громыхнул исполин. — Всю породу — под корень!.. Вам не нравится этот тезис?
— Как вам угодно, — пожал плечами Крис. — Но тогда уж — вместе со мной… Конечно, вас это не остановит.
— Вы и вправду этого хотите? Идеалы стоят так дорого, Крис, вы уверены? А если спросить, к примеру, ваших учеников?.. Ну что, парни, — обратился Горн к спецам, — примете смерть за Хранительских ублюдков?
Помедлив, те осторожно помотали головами, косясь на замороженных Хранителей.
— Видите? — сказал Горн. — А ведь это вполне славные ребята, лучшие и преданнейшие из ваших учеников, — но даже и с вами они не согласны угодить в мученики. И это норма, Крис!.. Зачем же становиться исключением — это нескромно.
— А может, без исключений норма опустится еще ниже — вы не подумали? — возразил ученый.
— А может, и нет — как проверить? — Гигант рокочуще засмеялся. — Однако шутка затянулась, мой друг. Успокойтесь, я не собираюсь вспарывать это брюхо: глупо лишать себя такого довода в споре — Хранители ведь на многое согласятся ради собственного продолжения!.. Но запрячу я этих недоносков так далеко, что отыскать смогу только сам — и вы же не бросите их на произвол судьбы, Крис?
— Кто-то ведь должен за ними присматривать…
— Так я же могу и не вернуться, — усмехнулся Горн. — Хранители могут навредить мне и случайно, да и кто помешает Духам заняться мной напрямую, без посредников?
— В любом случае я уже сделал выбор.
— Что же, похвально. Нашей молодежи будет с кого брать пример, как сказал бы Олт… Верно, Тигр?
Направив ладонь на Хранителей, исполин вышвырнул их из Питомника — так далеко, чтобы они не переполошили своих раньше срока. Тем же способом Горн переправил спецов в Столицу, где уже стало почти спокойно, поскольку грабить и жечь больше было нечего.
— Крис, — сказал он на прощанье, — если не вернусь, помочь вам сможет только Эрик. Может, вам повезет с ним больше, чем со мной.
Питомник вдруг сморщился в клочок и, подхваченный мощным потоком, унесся вдаль, оставив троицу голышей парить среди серебристых, певуче перезванивающихся нитей.
— А вот теперь, малыш, — каменея лицом, произнес Горн, — самое время рвануть к цели. Хранителей мы отвлекли, а кто еще сможет нам помешать?
Задумчиво наклонив голову, Эрик перебирал пальцами нити, извлекая из них странную мелодию, и вслушивался в нее, растроганно улыбаясь. «Вот как, — поразился гигант, — наш мальчик уже различает ноты?..»
2
— Помнится, Тэн толковал что-то о семи ступенях свободы, — негромко заговорил Эрик. — Слышал ты об этом?
— Выходит, я не первый об этом додумался? — откликнулся Горн удивленно. — Конечно, хочешь знать, кто на самом верху? Должен тебя огорчить: никто из присутствующих до первой ступени не дотягивает.
— А Крис?
Гигант кивнул:
— Безусловно — иначе как бы мы его отыскали?
— Но Тэн утверждал, будто первоступенные вкушают от мудрости Мирового Духа.
— Более того, они-то и составляют искомый Мировой Дух, — уточнил Горн. — А вот эти самые нити связывают его частицы воедино.
— Но ведь Крис — он такой…
— Обычный? Слабый? Уязвимый?.. Малыш, он сильней и мудрее любого из нас, ибо победил и страх, и ненависть, и судьбу, и смерть. А мы только и умеем, что драться за свободу, хотя и это не мало — вторая ступень.
— Горн, ты мне льстишь! — рассмеялся юноша. — Пока что я только сомневаюсь и спрашиваю, а за тобой меня тащит, словно щепку за лодкой.
— По-твоему, усомниться мало? Да если ты не сбавишь темпа, то скоро обставишь даже меня. — Тут Горн прищурил глаза и скривил губы, будто предвкушая что-то. — А вот сейчас мы спустимся по этой лесенке к нижним ступеням, и ты сравнишь.
Капсула снова остановилась. Ухмыляясь, гигант протянул руку вперед, и перед ними распахнулось светящееся оконце. В следующий миг суденышко скользнуло в него, погружаясь в горячее сияние, и под ногами образовалась удивительная планета.
Притиснув к себе богиню, Эрик взглянул вниз и заморгал, ошеломленный пронзительной яркостью красок. Под ними расстилался бескрайний сверкающий океан, по которому были щедро разбросаны десятки зеленых колец, изнутри и снаружи окаймленных золотом. Только в следующую секунду Эрик понял, что это острова — с лагунами и песчаными пляжами, почти сплошь покрытые буйной растительностью. И все это сказочное великолепие освещалось и согревалось чужим солнцем, прочно зависшим посреди безоблачного неба.
— Девочка, видишь? — прошептал Эрик. — Наконец-то мы выбрались из пещер!
Однако Ю не разделяла его восторга. Щекой к щеке с Эриком она так же пристально всматривалась в волшебные острова, но все явственней излучала тревогу и чуть заметно ерзала по нему корпусом, словно пыталась втиснуться под его кожу. При этом каждое ее движение отзывалось в Эрике нарастанием желания, и реакция грозила стать неуправляемой.
— Где это мы? — спросил он, стараясь забыть о Ю.
— Какая тебе разница? — отозвался гигант. — Далеко, очень далеко… А недурно здесь, верно?
Он направил капсулу вниз, прямиком к одному из островов, и, вглядевшись, Эрик с изумлением обнаружил на нем еще кольцо — узкое и белое, расположенное вплотную к берегу лагуны. И походило это на крышу длинного здания. А чуть позже юноша рассмотрел в зарослях густую сеть песчаных дорожек, вполне ухоженных. Выходит, остров обитаем?..
Но тут, совершенно некстати, твердеющий ствол Тигра развернулся и попытался протиснуться между девичьими бедрами. На миг Ю замерла, словно от неожиданности, затем чуть поднялась, накрыв цветком вершину, и круговыми движениями таза принялась нанизываться на стержень, не обращая внимания на Горна.
Впрочем, тому сейчас было не до них. Прищурясь, гигант спускал суденышко все ниже, и уже стали видны детали: и ряды воздушных колонн, поддерживающих ажурную крышу; и увитые плющом вычурные решетки; и широкие нарядные лестницы, сбегавшие поверх просторного пляжа в прозрачные воды лагуны; и многочисленные бассейны, фонтаны, водопадики, разбитые снаружи кольцевого навеса. И повсюду: под навесом, на пляже, вокруг бассейнов — были расставлены столики с яствами и уютные шезлонги, в которых дремали, грелись на солнце или вели неспешные беседы голые люди, одинаково тощие и вялые. А вокруг них суетились другие, тоже нагие и хрупкие, зато подвижные и грациозные на удивление.
Ю наконец нанизалась до упора и будто успокоилась. Эрик тоже с облегчением перевел дух, хотя одно только ощущение этой горячей и упругой норки могло довести до безумия. Но ведь не сразу?
Он вдруг заметил, что тела у всех троих просвечивают словно стеклянные и с каждой секундой становятся прозрачней.
