Книга Белинда - Энн Райс

Та сделала знак, чтобы я сидел тихо.

После первых сорока пяти минут показа стали очевидны две вещи. Блэр и Белинда уже не вернутся. И фильм Сьюзен станет настоящим хитом и будет иметь коммерческий успех.

Естественно, я знал текст фильма от слова до слова, поскольку сотни раз смотрел его в Новом Орлеане во время запоя. Но любая видеокассета ни в какое сравнение не идет с фильмом, который демонстрируется на широком экране. Только здесь я мог почувствовать реакцию аудитории, воздействие на публику лихо закрученного сюжета и тонкого юмора.

Когда в конце фильма Белинда снова появилась верхом на лошади, раздались дружные аплодисменты. Во время любовной сцены в белой спальне маленького домика зал напряженно замер. В самый кульминационный момент, который я запечатлел на своей картине — голова Белинды запрокинута назад, ее губы слились с губами Сэнди в страстном поцелуе, — я почувствовал дрожь во всех членах.

После окончания этой сцены зал снова взорвался аплодисментами.

Я встал и вышел в холл, так как у меня кончились последние силы. Мне срочно нужно было хотя бы размять ноги. И черт бы побрал эту Сьюзен! Неужели так трудно отодрать задницу от кресла и объяснить мне, что происходит. Я уже готов был вернуться и силком притащить ее сюда. Я подошел к прилавку со сладостями, чтобы купить попкорна. Группа людей, которые о чем-то оживленно разговаривали на ступеньках, ведущих на балкон, сразу притихла.

Из зала вышли двое полицейских в штатском и остановились у урны возле входа в мужской туалет.

— Джереми, попкорн за счет заведения, — сказала стоявшая за прилавком девушка.

— Помните Белинду и как мы сюда приходили? — спросил я.

— Надеюсь, все будет хорошо, — кивнула девушка.

— Спасибо, дорогуша, — улыбнулся я.

И тут из зала вышла Сьюзен. Она подошла к открытой двери на улицу и остановилась в дверном проеме. Она явно что-то или кого-то высматривала. Большие пальцы рук Сьюзен засунула за пояс, а шляпу надвинула на глаза.

Я подошел и встал рядом. На улице Сьюзен уже ждал лимузин. Один из полицейских в штатском сильно напрягся, словно испугался, что мы прямо сейчас дадим деру.

— Мои поздравления, леди! Потрясающий фильм! — сказал я. — Его должны были давным-давно выпустить в прокат.

Сьюзен улыбнулась и кивнула. Она была очень высокой, почти с меня ростом. И наши глаза оказались на одном уровне. Хотя, конечно, ковбойские сапоги на высоком каблуке добавляли ей пару лишних дюймов.

Сьюзен пристально на меня посмотрела и прошептала, практически не шевеля губами:

— Рино или арест? Выбирай!

У меня все похолодело внутри.

— Только если вы наконец все объясните, — произнес я.

Сьюзен еще раз выглянула на улицу. Я предложил ей попкорн. Она взяла горсть и с удовольствием съела.

— Ты уверен? — спросила Сьюзен шепотом. — Белинда хочет, чтобы ты был абсолютно уверен. Она велела передать тебе две фразы: «Святое причастие» и «Ты уверен?».

Я улыбнулся и бросил взгляд в сторону лимузина, сиявшего в свете рекламных огней, словно большой белый опал. Я подумал о своем доме, всего в двух кварталах отсюда, доме, целых двадцать лет бывшем моей крепостью, доме, забитом и куклами, и игрушками, и часами, и самым разным барахлом, которое долгие годы ровно ничего не значило для меня. Я вспомнил ее улыбку, которую не могла изменить никакая маскировка.

— Дорогая, вы даже представить себе не можете, насколько я уверен, — кивнул я. — Святое причастие — это ее слова. Выбора нет: Рино или арест.

Сьюзен была явно довольна. Она повернулась и направилась в сторону зрительного зала.

— Приятно сидеть в заднем ряду, — произнесла она уже нормальным голосом. — И хотя бы для разнообразия я могу не снимать шляпы.

Неожиданно рядом со мной возник Дэн.

Он закурил сигарету и сейчас дрожащими руками стряхивал пепел на ковровую дорожку. Полицейские в штатском, по-прежнему стоявшие на боевом дежурстве возле пепельницы, не спускали с нас глаз.

— Право адвоката не разглашать тайну клиента, — заявил я.

— Всегда, — ответил Дэн, но я заметил, что его обычная выдержка ему изменила. Дэн стоял, тяжело прислонившись к дверному косяку.

— Ты мой лучший друг. Ближе тебя у меня никого нет. Но ты ведь и сам знаешь. Правда?

— Ты просишь моего совета или говоришь мне до свидания? — небрежно поинтересовался Дэн, но я заметил, что от волнения он прикусил нижнюю губу.

Я не сразу ответил. Я стоял и жевал попкорн. На самом деле я только сейчас заметил, что ем, и эта еда впервые за долгое время не вызывала у меня отвращения. Мне даже стало смешно.

— Дэн, мне надо, чтобы ты кое-что для меня сделал, — сказал я.

Он закатил глаза, словно спрашивая: «Ну что еще?» Потом посмотрел на меня и улыбнулся теплой, но усталой улыбкой.

— Отдай все игрушки в приют, или в школу, или куда-нибудь в таком роде, — попросил я. — Тебе не обязательно говорить, откуда игрушки. Просто проследи за тем, чтобы они попали в хорошие руки и детишки получали от них удовольствие. Идет?

У него дрожали губы, и он вздернул плечи, будто собирался закричать. Но кричать Дэн не стал. Он сделал очередную затяжку и еще раз выглянул на улицу.

— Да, и еще скульптура работы Энди. Тебе придется вывезти ее с заднего двора и поместить там, где ее увидят люди.

— Я все сделаю, — кивнул Дэн, и глаза его предательски заблестели.

— Дэн, мне жаль, что я втянул тебя в такое дерьмо.

— Джер, не надо лишних слов. По крайней мере, пока ты не получишь счет за мои услуги. — Но затем Дэн снова улыбнулся мне одной из своих редких улыбок. Улыбка его была очень искренней, но мимолетной, что, пожалуй, никто другой, кроме меня, ничего и не заметил бы. — Надеюсь, ты все же сделаешь это. — И Дэн снова посмотрел через открытую дверь на улицу.