Хранит – Род, а не главу, а потому в исключительных случаях, может не подчиниться приказам».
«И заплатить за это – каркнула она. – Права всегда имеют оборотную сторону, чем больше прав – тем больше обязанностей. Иногда решения, которые приходится принимать наполняют твое сердце кровью, девочка… но процветание рода превыше всего.
За процветание рода оплачено моей кровью. Не зарекайся, – погрозила она мне крючковатым пальцем. – Чтобы не пришлось делать такой выбор, если Глава будет вредить… роду… иногда нужно делать выбор…»
Выбор? Вредить? Блау хранят Блау. Всегда. И я не могла представить момента, когда мне придется поднять руку… на дядю. Чушь псакова!
Пафос и кружева слов, которые плела старуха, оставили меня равнодушной, потому что напоминание упиралось в живот – круглой и гладкой рукояткой хлыста, который я забрала из рук мертвой Лейле.
Заткнутое за пояс напоминание о том, что есть цена, которую я платить не готова. И что я – не такая, как Рейна. Если когда-нибудь придет в голову забыть.
Трофей, который я увозила от Кораев, нужно будет показать дяде – артефакты бывают разные. И… зайти в Храм, принести дары. Лейле достойна иного посмертия… после стольких зим службы – могила среди зыбучих воронок – это лучшее, чем ее удостоила госпожа. Они все остались там – среди пустыни, сожранные песками.
Зу молчал всю дорогу – единожды, очень деликатно, затронув тему, которой явно был обеспокоен – дознаватели. Кораи получили сразу три официальных уведомления – от распорядителей Турнира, от Тира и от… менталистов.
«В связи с особыми обстоятельствами участницу Турнира просят прибыть в команду, по причине смены состава». Не знаю, что у них случилось, что сделал Кантор, а, главное – как? – это не важно. Главное – я выбралась отсюда.
Помолвка отменяется, потому что не смогли обеспечить безопасность невесты. Теперь долгов нет – а о том, чтобы не приобрести новые, я позаботилась. Свиток от дознавателей прибыл вовремя, иначе Старик мог бы ещё потянуть время.
– Ясного дня, госпожа… – Зу склонил седовласую голову. – Очень… надеюсь… мы больше не встретимся, госпожа, даст Немес…
Я коротко отсалютовала сжатым кулаком и тронула поводья, разворачивая Фифу к дому – слуги Тиров уже широко распахнули для меня ворота, предупрежденные заранее.
Меня ждут дела. То, что важно по-настоящему. Кораи – досадная помеха, от которой удалось избавиться. На время.
Наши клятвы с Рейной были двусторонними – никаких долгов, и клан Блау приобретает вынужденного, но союзника на Юге, до тех пор, пока Рейна правит гаремом и ее сын занимает место Главы… это не значит, что они не попытаются нарушить клятвы и искать обходные пути… но это значит, что по крайней мере пока – у Блау есть время.
Которого нам так не хватает.
* * *
– Вайю!
Фей обняла меня так крепко, что хрустнули кости, и заныло плечо – останутся синяки.
– Фей!
Вытерпев ещё пару мгновений объятий, я отстранилась – купальни, завтрак, свежие газеты и Вестники, я должна знать, что пропустила.
Марша обнимать не стала – только кивнула, коротко и удовлетворенно, и прищурилась, с явным облегчением.
Что у них случилось?
Гебион слетел по лестнице почти кубарем, запнувшись на последних ступеньках, удержал равновесие, выровнялся и застыл, не зная, что делать – его я обняла сама – легко похлопывая по плечам.
– Вайю!
– Потом, – Тир оборвал Фей взмахом руки. – Обсудите новости за завтраком. Блау, – жест был красноречивым – наверх. Быстро!
Кантор устал – и устал смертельно – осунулся, и под глазами залегли серые тени – куда смотрят клановые целители?
– Приготовь форму. Купальни! Артефакты! Мой саквояж?
– Все здесь, – Тир стоит в дверях, пропуская вереницу слуг с моими вещами. – Решил, что стоит убрать и усилить плетения – защита комнаты зафиксировала проникновение.
Единственная уступкой этикету было то, что Тир придержал для меня дверь. Собственной спальни. А потом нагло ввалился следом, кинул запирающее, глушилку, и нагло растянулся на тахте во весь рост.
Я приподняла бровь, но ничего не сказала.
– Что случилось?
Кантор рассказал – сухо и коротко, перечисляя только факты – и то, в чем уверены целители и алхимики.
– А теперь скажи мне, что с Хаджем? На самом деле.
Тир поморщился – и я могла его понять. В его доме, под его ответственность, участники группы, где он – ведущий… полагаю количество проблем превышало тот уровень, который он мог решить.
– Не знаю, – выдал он после недолгого молчания. – Мы не знаем, пока, – поправился он быстро, сделав ударение на последнее слово. – Но – узнаем. Они каким-то образом отравились эликсирами – несовместимые ингредиенты, превышены дозы…
– Разве у хаджа не белая по алхимии? И потом, у всех есть домашние целители, чтобы ошибиться так глупо… определители ядов…
– Это не яд. Просто… – он развел руки и скрипнул зубами. – Глупость… вот такого размера.
– Центральный предел?
– Версию проверяли, но… зачем? Они и так сильнее нас…
– Подставить тебя?
– У нас личные счеты, – Тир поджал губы и отрицательно качнул головой.
– Сколько ты спал? За последние дни?
Кантор не ответил.
– Не спал? Вообще? Браво, поведение достойное наследника!
– Блау.
Я подняла вверх руки – сдаюсь.
– Какие были эликсиры?
– Есть список, и я оставил тебе диаграммы целителей. Судьи поставили условие – либо мы добираем команду, и выставляем новые заявки на участие, либо… снимаемся с турнира. Распорядители поддержали. И нам выделили целый день, – сарказм в голосе Кантора был едким, – чтобы подумать над выступлениями, к которым все готовились заранее.
– Могу взять алхимию, – выдала я после пары мгновений обдумывания. – Я или Фей, мы вытянем.
– Фейу тоже предложила свои услуги, – хмыкнул он коротко. – У них хороший домашний Наставник.
– Марша? Алхимия? – я захохотала.
Тир неловко пожал плечами, и первый раз за утро немного улыбнулся, но взгляд сразу стал острым, когда я стянула шарф с шеи и бросила на столик перед зеркалом.
– Бла-а-ау? – протянул он вопросительно. – Дни выдались нелегкими?
– Немного, – я пробежалась пальцами по синякам.
– Мне стоит вызвать целителей? Не забывай, что ответственность за тебя несу…
– Не стоит, – перебила я тихо. – Диаграмму разверну сама.
Щелчок пальцами, второй, плетения вспыхивают и диаграмма состояния организма зависает перед нами в воздухе.
