2. Немного об истоках
Попробуем на скорую руку разобрать отправные точки, оттолкнувшись от которых Хайнлайн создал самый теплый и человечный роман в своем творчестве.
2.1. Гаджеты
Вначале был Жюль Верн, затем Том Свифт и журналы Гернсбека. Герои Верна обстоятельно объясняли, как сделать то-то и то-то, формируя простенькую, но чрезвычайно сильную мысль «Все возможно, если знать, как птичка устроена». Том Свифт неустанно изобретал различные гаджеты и создавал приятную иллюзию того, что вокруг – непаханая целина для гениального одиночки. А Гернсбек поддерживал ощущение, что инженеры – авангард и лучшая часть человечества и что можно творить любые чудеса, если только немного подучиться. Хайнлайн впитывал этот наркотик с детских лет и до преклонного возраста истово верил в гаражные технологии и силу одиночек. Это был принципиальный вопрос мировоззрения. Хайнлайн был убежден, что часть равна целому и способна его с успехом заменить. Он не верил в необходимость кооперирования, разделения труда и поддержания социальных структур. Он так и прожил свою жизнь в добровольной внутренней робинзонаде, всякий раз с удовольствием доказывая, что может обойтись без помощи узких специалистов. Главное, придумать как – и постараться сделать то, что задумано.
При этом Хайнлайн не мог похвастаться систематически полученным образованием. За его плечами была начальная и средняя школа. В 1924-м, ожидая поступления в Академию ВМФ, он пару месяцев проучился по технической программе в колледже. В Академии был курс прикладной математики, включавший в себя сферическую тригонометрию, дифференциальное исчисление, баллистику и т. п., а также черчение, но флот не позволил ему получить полноценное высшее образование, на что он рассчитывал при поступлении. В 1933 году отсутствие признанного документа об окончании колледжа или технического училища (флот не выдавал таких бумаг) не позволило ему поступить в университет. Он хотел в Калтех, к Фейнману и прочим небожителям, а вместо этого пришлось довольствоваться ролью вольного слушателя в Калифорнийском университете. Он начал посещать курсы атомной физики, химии, оптики, но это довольно быстро кончилось – его здоровье было еще слишком слабо для высиживания на лекциях, а перспективы получения диплома были весьма туманными. Затем его сманила политика, и более к точным наукам он до войны не возвращался. И тем не менее образования, полученного на первых курсах академии, было достаточно, чтобы занять во время войны в лаборатории ВМФ должность гражданского инженера.
Удивительно, но довольно рутинные тесты образцов плексигласа в поисках оптимальных соотношений пополам с бюрократической волокитой так и не погасили юношескую страсть Боба к выдумыванию разных штучек. Они только убедили его, что начальство, а особенно военное начальство – совершенно ненужная помеха на пути прогресса.
И еще вера в могущество Логарифмической Линейки.
Вот краткий перечень идей из произведений Хайнлайна (были это его собственные или где-то прозорливо позаимствованные – не важно), которые позднее вошли в наш быт:
1940 г. Бесконтактные сушилки для рук («Ковентри») – теперь они повсюду, а в 1940-х годах, по-моему, даже одноразовых бумажных полотенец не было.
1940 г. Солнечные батареи («Дороги должны катиться», «Ковентри», «Да будет свет!») – теперь они на каждом калькуляторе.
