— Сказала, что надеется, что мы заразим друг друга СПИДом.
— Ну же, Дэниэл, что она еще говорила?
— Не хочу тебя расстраивать, Люси…
— Нет уж, давай говори.
— Она сказала, что спала с Гасом, когда у вас с ним был роман, — неохотно признался он и с тревогой взглянул на меня. — Я тебя огорчил?
— Нет, я даже испытываю некоторое облегчение. Всегда подозревала, что у него еще кто-то есть. А ты что, расстроился?
— Я-то почему? Я же не встречался с Гасом.
— Нет, но ты встречался с Карен, когда у меня был роман с Гасом, и если она спала с Гасом, значит…
— А, понятно, — весело закончил он. — Значит, изменяла мне.
— Тебе это неприятно? — забеспокоилась я.
— Да ну, ничуть. С кем спит Карен, меня совершенно не волновало. А вот что ты с ним спала…
Мы лежали молча, боясь нарушить наше блаженство.
— Придется мне искать новую квартиру, — наконец сказала я.
— Хочешь, переезжай сюда.
— Не говори глупостей. Мы с тобой всего три с половиной часа как встретились впервые. Не рановато ли говорить о сожительстве?
— Сожительстве? — до крайности удивился Дэниэл. — Кто говорит о сожительстве?
— Ты.
— Ничего подобного. Я слишком боюсь твою маму, чтобы предлагать ее единственной дочери жить во грехе.
— Ладно, тогда к чему ты клонишь?
— Люси, — робко начал он, — я… Могу ли я надеяться?
— На что надеяться?
— Ты, наверно, подумаешь, что я ужасный нахал, но я так тебя люблю, и…
— Дэниэл, — взмолилась я, — прошу тебя, скажи прямо, о чем это ты?
— Тебе вовсе необязательно отвечать сразу…
— На что отвечать? — застонала я.
— Думай, сколько хочешь…
— О чем думать? — завопила я.
Он помолчал, сделал глубокий вдох и выпалил:
— Люси Кармел Салливан, будь моей женой!
Эпилог
Хетти больше не вернулась на работу. Она развелась с Диком, бросила Роджера, перестала носить твидовые юбки, накупила облегающих брючек, вступила в ряды феминисток и вкушает радости взаимной любви с серьезной шведкой по имени Агнета. По словам Меридии, обе они не бреют подмышек.
Фрэнк Эрскин тоже не вернулся на работу, а поспешно подал в отставку и уволился без лишнего шума. Наверно, теперь играет в гольф.
Адриан работает в видеопрокате только по выходным, потому что поступил на режиссерские курсы, где, надеюсь, найдет хорошую девушку, умеющую отличить Уолта Диснея от Квентина Тарантино.
Рут, женщина, с которой Дэниэл встречался до Карен, мелькнула в «Мировых новостях» из-за того, что спала с каким-то важным политиком.
Джед и Меридия сняли квартиру на двоих и, кажется, безмерно счастливы. Несмотря на свой маленький рост, Джед очень трогательно опекает большую Меридию и часто имеет возможность доказать ей свою силу.
На самом деле Меридию зовут Валери. Ей тридцать восемь лет. Это я выяснила случайно, когда меня вызывали на ковер к начальству за частые опоздания. Ее личное дело лежало открытым на столе Бландины, и я, разумеется, бросила взгляд на бумаги. Меган я ничего не сказала. Да и остальным тоже.
Шарлотта пока не нашла человека, который принимал бы ее всерьез, и поговаривает, не сделать ли ей операцию по уменьшению груди. Кроме того, она собирается поступить на какие-нибудь курсы по психологии. Как только научится правильно писать слово «психология».
Вскоре после нашего с Дэниэлом сближения Карен сошлась с Саймоном, и оказалось, что их взгляды на жизнь полностью совпадают, равно как и с рекомендациями глянцевых журналов. Они покупают вороха дорогих тряпок, ходят по открытым неделю назад барам, интерьеры которых регулярно появляются в архитектурных журналах.
Дэннис пока еще не встретил своего единственного, хотя ищет с большим удовольствием. Он пережил тяжкий удар, когда Майкл Флэтли ушел из сериала «Танцы на воде», но теперь самое страшное уже позади.
Меган беременна.
Отец ребенка — Гас. Очевидно, они были вместе все то лето, когда я активно гуляла с ним. Меган даже написала за Гаса его прощальную речь для меня. Хоть Гаса я давно не видела, думаю, неминуемое отцовство вряд ли сделает его более ответственным. Бедняжка Меган выглядит измученной и совершенно несчастной. Мне ее искренне жаль, причем я говорю это вовсе не так, как, бывает, говорят, когда никакой жалости к человеку не испытывают, а, наоборот, ненавидят его лютой ненавистью. Я сочувствую ей всем сердцем.
Мама до сих пор живет с Кеном Кирнсом, и ведут они себя, как одуревшие от любви подростки. Кен вставил себе новые зубы, на вид очень дорогие, шик-блеск, высший класс. Мама все молодеет и молодеет. Скоро ее не будут обслуживать в пабах. Мы с мамой заключили осторожное перемирие. И, хотя пока задушевными подружками нас назвать трудно, мы над этим работаем.
Папа по-прежнему пьет, но за ним присматривают. К нему прикреплены социальный работник и помощник по хозяйству. Крис, Питер и я навещаем его по очереди. Дэниэл обычно не отпускает меня одну, что замечательно, потому что папе приходится делить свои оскорбления на двоих. Меня все еще мучит совесть, и, наверно, так оно и будет всегда, но умирать от чувства вины я не собираюсь. С ним можно жить.
Дэниэл постоянно просит моей руки. А я постоянно прошу его не приставать. «Рассуждай практически, — говорю я. — Кто же меня замуж будет выдавать? Даже если бы папа не так меня ненавидел, он все равно не протрезвеет настолько, чтобы довести меня до алтаря, не споткнувшись по пути». Но на самом-то деле я не соглашаюсь выйти за Дэниэла, потому что до сих пор боюсь, что он бросит меня прямо у алтаря. Никак не привыкну к тому, что мужчина обращается со мной по-человечески. Но Дэниэл утверждает, что будет любить меня всю жизнь, и никогда не бросит, и что, помимо вручения мне отрезанного детородного органа в заспиртованном виде, ему нечем доказать свою бесконечную преданность, кроме женитьбы.
Я сказала, что подумаю. О женитьбе, разумеется. А не об отрезанном… ну, вы понимаете, что я имею в виду.
А если мы все же поженимся, я хочу позвать в почетные свахи миссис Нолан.
Дэниэл клянется, что любит меня. И действительно ведет себя так, будто любит.
И, знаете, я уже наполовину верю ему.
Сама я твердо уверена в одном: я люблю Дэниэла.
Вот так-то!
