и понят правильно, но чуда не случилось.
– Папа! – снова радостно позвал ребенок. – Папа, ты когда вернешься?
– Скоро, доченька. Две ночи поспишь, а я уже дома.
– А зачем ты уехал?
– Мне нужно сделать одно важное дело.
– А потом ты вернешься?
– Да.
– А ты летел на самолете?
– Да.
– А когда я полечу?
– Однажды полетим вместе. Оксан, позови маму.
– Мама! Папа, а самолет большой?
– Очень.
– А он летит как птица?
– Не совсем.
– А как он тогда летит?
– Я вернусь и тебе объясню.
– Папа, я тебя люблю.
– И я тебя, доченька, очень сильно.
– А ты нам что-нибудь привезешь?
– Обязательно. Что ты хочешь?
Тут дочь сообщила ему название некой популярной нынче серии кукол, причем таким тоном, словно это было что-то само собой разумеющееся и даже стыдно о таком спрашивать. Демьян, разумеется, название не запомнил, но сделал себе пометку обязательно попросить Юлю написать его ему в мессенджер.
– Договорились. Оксана, где мама?
– Моет Катю.
– Зачем моет?
– Мы рисовали.
Что ж, после такого пояснения можно было больше ничего не уточнять. И Демьян уже было решил, что придется перезванивать, как на заднем фоне раздался голос Юли.
– Так! – громыхнула она. – Все сидят и смотрят мультики! И ближайшие десять минут никто не двигается! Маме нужно полежать!
– Мама, тебе папа звонит, – обрадовала Юлю Оксана.
– Что? О…
Послышался шорох, потом Юля уже в трубку сказала:
– Привет. Ты приземлился? Погоди секунду, я им мультики включу. Господи, в тот день, когда садик откроется после ремонта, я закачу вечеринку… Всё, я спряталась в спальне, говори.
– Ушатали тебя?
– Да нет, нормально.
– Если что, позвони маме, она приедет.
– Прекрати, если я не могу справиться с двумя детьми, то зачем мы организовали себе третьего?
– Как он там, кстати?
– Активно пинается.
– Как девочки?
– Замечательно. Подожди, они ломятся в дверь… Что такое? Мультик не нравится? Дём, еще секунду, я включу им другой мультик.
На несколько минут в трубке воцарилась тишина. За это время Демьян успел выйти из здания аэропорта и дойти до остановки. Можно было взять такси, но он подумал и сел в автобус. Хотелось смотреть на людей. Юля снова вернулась к телефону.
– Прости. Наташа захотела теплого молока, Оксана сказала, что не будет, но потом, разумеется, тоже захотела… Ох…
– Тошнит?
– Поясницу тянет.
– Не вздумай без меня рожать.
– Дём, во-первых, мне еще рано, а во-вторых, я всё равно больше не возьму тебя с собой в роды.
– В смысле не возьмешь?
– Если ты уже забыл, в прошлый раз тебя вывели из родзала…
– И это было жутко несправедливо.
– Авдеев, ты безостановочно шутил, а я смеялась и ругалась на тебя и не могла тужиться.
– Я волновался.
– Я, вообще-то, тоже.
– В этот раз я буду жевать ириски и не смогу произнести ни слова.
– Авдеев…
– Только мимика.
– Ты станешь развлекать меня пантомимой? Боюсь, тогда тебя выведут еще быстрее… Так, всё, я легла.
– Юль, реально, если сильно тяжело…
– Нормально! Хотя иногда я и пытаюсь вспомнить, почему мечтала быть многодетной и непременно беременной. Господи, прости, нельзя так говорить…
– Ты на восьмом месяце осталась одна с двумя детьми и четырьмя котами. Тебе можно всё. Как там, кстати, моя любимица?
– Чума? Сидит на шкафу.
– А что случилось?
– Утром девочки поиграли с ней в больницу.
Демьян не удержался и рассмеялся.
– Ты хорошо долетел? Как настрой? – спросила Юля.
Он перестал улыбаться.
– Хорошо. На оба вопроса.
– Понятно. Дём…
– Не надо, Юляш. Я в порядке. И я справлюсь. А потом позвоню и всё тебе расскажу. Ладно?
– Ладно.
– Постарайся отдыхать, как только появится возможность.
– Ха-ха.
– Я скоро вернусь и помогу тебе.
– Я жду.
– Я люблю тебя.
– А я тебя. Звони, если нужна будет поддержка.
– Не волнуйся за меня.
– Угу. Дём…
– М?
– Просто помни, что мы у тебя есть.
– Всегда. Юляш, кондуктор идет.
– Ага. Ну всё, отбой. Целую.
– Целую.
Демьян отключил телефон, убрал в карман, из другого достал портмоне, вынул банковскую карточку и расплатился с кондуктором. Убирая карточку обратно, засмотрелся на вставленную под пленку фотографию. На ней была запечатлена Юля и их дочери на катке этой зимой. Жена широко улыбалась и обнимала девочек, с восторгом глядящих на горящие бенгальские свечи, зажатые у них в кулачках.
Оксана была похожа на мать. Большие карие глаза и каштановые кудри, ямочки на щеках. Наташа смотрела на огоньки большими синими глазами, из-под шапки выбилась прядь светлых волос. Оксане было шесть месяцев, когда им позвонили и сказали, что есть девочка-отказница, отвечающая их запросу. Спросили: будут ли забирать? Они с Юлей не стали ничего обсуждать. Сели в такси и поехали… Потом были тяжелые дни и бессонные ночи, медицинские комиссии, непонимание друзей, страх, что ее заберут, и выматывающий судебный процесс, посвященный удочерению. Но теперь всё это осталось позади, и Демьян точно знал: он бы не променял свою вторую дочь на спокойный сон и нерастраченные нервы.
Демьян сунул палец под пленку и достал из-под верхнего фото другое, свадебное. На их свадьбе Юля уже была беременна. Этого еще не было видно, но они решили отказаться от идеи с роликами и скейтом и прокатились по городу на электросамокате, демонстрируя окружающим новенькие, блестящие на солнце обручальные кольца. Демьян стоял за рулем в клетчатом костюме-тройке с приколотой к лацкану пиджака бутоньеркой, а Юля обнимала его за талию и смеялась. На ней были балетки и кремовое платье с расшитым верхом и юбкой до колена, напоминавшей ему перевернутый цветок пиона. На запястье у нее тоже красовался браслетик с бутоньеркой. Демьян знал, что она хранила свою и его до сих пор. А свадебный букет поймала Злата. Сестра в тот день была в алом, полыхала будто пожар, и Яков так задумчиво смотрел на нее, что стало ясно: и без всяких свадебных примет в его голове уже давно зародились соответствующие мысли…
С тех пор их с Юлей кольца малость потускнели, и кое-где на них появились царапины. Их жизнь далеко не всегда напоминала сказку. Порой к концу дня они оба оказывались настолько вымотаны, что падали в кровать без сил даже на то, чтобы просто пожелать друг другу спокойной ночи. И хотя на кухне стояла красивейшая ручная кофемолка, пользовались они электрической. Но об иной жизни Демьян даже не задумывался.
Автобус довез его до центра города. Демьян вышел, сверился с картой в телефоне и свернул к набережной. Дошел на нее и пошел вдоль парапета. До назначенной встречи у него еще оставалась пара часов. И после тоже будет время. Они с Юлей решили, что будет лучше, если он проведет ночь в городе и немного отдохнет, прежде чем лететь обратно. Тем более имелась пусть небольшая, но всё же вероятность, что встреча эта продлится или будет не единственной. Демьян всё пытался ее представить, но никак не получалось. Волнение нарастало. Надо было на что-то отвлечься.
Ноги несли вперед. Демьян разглядывал город и людей, сделал несколько фото, отослал их Юле… Есть не хотелось. И даже кофе не хотелось. Он купил бутылку воды и довольно быстро с ней расправился. Рюкзак оттягивал плечи. Время тянулось непозволительно медленно.
За час до назначенного срока Демьян не выдержал, снова сел в автобус и за десять минут доехал до нужной остановки. Еще минут тридцать бродил вокруг дома. И в конце концов решил, что уже можно.
Дом был самый обыкновенный. Кирпичный, десятиэтажный. Тот, с кем он искал встречи, жил на восьмом этаже. Минуя лифт, Демьян поднялся по лестнице, стараясь игнорировать одышку. За последние годы он набрал вес – резкое прекращение тренировок с отцом и успокоительные вкусняшки на ночь не прошли даром. Демьян записался в бассейн и ответственно посещал его раз в неделю, но это мало помогало. А вот Юля как была, так и осталась стройной и подтянутой, и он часто шутливо обижался и говорил, что непонятно, у кого из них ведьмовская кровь, на что Юля неизменно ласково называла его «мой мишка» и гладила по кудрям. Что ж, хоть волосы пока что его не покинули. Вот, кстати, прямо сейчас можно будет узнать, сколько ему еще радоваться их присутствию.
На последних ступеньках у нужного этажа Демьян задумался о том,
