встречается в жизни. Лешкино предложение руки и сердца, его признание в любви лишь сблизило их, стерев между ними расстояние. С того момента ребята знали: они уже вместе. Вместе навсегда, и отныне у них одна дорога судьбы. Свадебная церемония и штамп в паспорте, в сущности, для них ничего не меняли.
И все же в то утро, проснувшись раньше обычного, Злата, набросив на плечи кружевную шаль, вышла в сад и, устроившись на лавочке под сень сплетенной виноградной лозы, долго сидела вот так, в задумчивости глядя туда, где сквозь плодовые деревья сада просвечивались бесконечные просторы, подернутые легкой дымкой испарения. Где-то там, за зорями, она как будто прощалась с прошлым, в последний раз возвращалась туда, чтобы уже навсегда закрыть ту дверь.
— Злата! — испуганно окликнула ее Лена Викторовна, выбежав на крыльцо. Уж неизвестно, что она решила, не обнаружив дочь в спальне, и, беспокойно заметавшись по дому, полному родственников, кинулась в сад.
— Я здесь, мам! — отозвалась девушка и поднялась с лавочки — Ты чего там?
— Ничего. Просто проснулась рано и вышла на улицу. Хотелось побыть в одиночестве, послушать звуки пробуждающегося утра…
— Ох, наслушаешься еще! — махнула рукой женщина. — Давай, пойдем-ка скорее в дом. Столько еще сделать надо, а в двенадцать уже роспись!
Полянская поднялась по ступеням на крыльцо и неожиданно обернулась. Вдруг почудился чей-то взгляд, устремленный ей вслед из глубины сада. Она обернулась еще раз, желая проверить, но никого не увидела. Решив, что ей почудилось, Злата отправилась за мамой в дом.
И понеслось.
Через пару часов, удрав с мобильным телефоном в сад, Злата набрала Лешкин номер.
— У нас сумасшедший дом, — поведала она шепотом. — Маме уже капали валерьянку. Она переживает из-за котлет. У Аньки не получаются атласные розочки, которыми она планировала украсить машину. Папа разучился завязывать галстук, потому что в последний раз завязывал его на собственной свадьбе.
Лешка засмеялся.
— У нас здесь примерно то же самое. Я сейчас отправлю к вам ребят, они помогут Аньке, заодно свидетель со свидетельницей познакомятся, папе твоему галстук завяжут и оценят мамины котлеты. А ты как?
— А я спокойна, — девушка улыбнулась. — Хожу себе по дому, шарики воздушные развешиваю. Весь палисадник увесила ими и обе калитки. И дома тоже. Мне уже сделали прическу, макияж и маникюр, осталось только в платье обрядиться. Меня вообще, конечно, ни до чего не допускают, но наблюдать за их суетой, прям, какой-то ненормальной, больше нет сил. Сбежала в сад, сижу вот здесь, так хорошо в тенечке. Скорее бы уже все произошло, что ли!
— Волнуешься?
— Ну, да! Сегодня волнуюсь! — Злата рассмеялась. — Но невестам же положено!
Щеки окрасил румянец. Да, она, правда волновалась Злата подумала, что с Лешей они так ни разу и не были физически близки. Хотя это могло бы произойти не раз, Полянская подозревала, Леша просто не торопил ее, боялся испугать шли еще как-то ранить. Он давал ей время. И вот оно почти закончилось. Сегодня у них первая брачная ночь.
— Я не обижу тебя.
— Я знаю, — легко откликнулась девушка.
И вдруг она поняла: да, время пришло, сегодня она готова, наконец, переступить эту черту. Она хочет этого.
— Все будет хорошо. И с котлетами, и с галстуками, и с розочками. Уверен, наши родственники получают от всей этой суеты неимоверное удовольствие. К двенадцати все и всё будет готово, и все будут счастливы. Скорее бы уже двенадцать! Я соскучился!
— Так ведь виделись вчера вечером! — засмеялась девушка.
— А я по тебе скучаю, даже если не вижу несколько минут. Знаю, в будущем нам придется часто расставаться, конечно, придется мне к этому как-то привыкнуть, но скучать я все равно буду так же… Помнишь, как там у Пушкина…
— Помню.
— Я люблю тебя, Злата.
— Я тоже. Леша? — чуть помолчав, ответила девушка — Я тебя тоже люблю!
— Злата? — закричала Анька, обнаружив ее в беседке со слезами на глазах. — Ты что это плакать вздумала? Ты что ж, хочешь макияж испортить?
— Ничего я не плачу! — отмахнулась от нее Полянская и отключила телефон. — Анька, иди-ка, глянь, это не к нам ребята идут?
— Какие ребята? — тут же встрепенулась родственница мигом забывая про макияж невесты. Обернувшись и вытянув шею, она пару секунд что-то пыталась высмотреть сквозь щели забора. — И правда, кто-то идет! — воскликнула она и побежала к калитке встречать гостей.
Леша оказался прав. К тому времени, когда пришла пора ехать в ЗАГС все всё успели, закончили последние приготовления и успокоились. Немалую роль, конечно, в этом сыграли и ребята. Лешкины друзья, которых он прислал им в помощь. Они как-то сразу разрядили обстановку. И вот теперь, к двенадцати часам, машина, на которой предстояло ехать жениху и невесте была красиво украшена шарами и лентами. Мамины фирменные котлеты доходили в духовке, у папы был просто идеально завязан галстук. Анька то и дело смеялась над шутками ребят одна из подружек Златы заканчивала делать укладку маме, которая собиралась ехать с ними в ЗАГС, оставляя сервировку стола на тетю Люду и папину сестру. Воздушные шары, которые Полянская развесила на заборе, трепетали на ветру, а сама Злата в белом платьице, атласных сапожках, с красивой французской косой украшенной живыми белыми розочками, и восхитительным букетиком невесты в руках пританцовывала у окна, ожидая появления жениха.
Ее подружки и Анька естественно, решили устроить выкуп, как того требовали традиции. Именно поэтому, когда Блотский подъехал к их дому, чтобы забрать невесту, его ждал сюрприз. Оказывается так просто невесту ему никто не собирался отдавать.
Ему и свидетелю устраивали какие-то конкурсы и проверки. Парни смеялись, пытаясь очаровать девчонок, а Злата, чуть отодвинув занавеску, смотрела на Лешу и улыбалась. Он был таким красивым. Ему так шел темный костюм и галстук в тон на фоне белой рубашки. Светлые, выгоревшие на солнце волосы были аккуратно и стильно подстрижены, новенькие туфли с острыми носами блестели, а голубые глаза светились счастьем и радостью.
Анька могла бы мучить ребят до бесконечности, если бы не вмешалась Лена Викторовна Да и время поджимало. Пора было ехать. В город ребята поехали в разных машинах, успев лишь обменяться мимолетными взглядами и улыбками у калитки. Но у ступеней ЗАГСа, помогая Злате выйти из машины, Лёша взял ее руку в свою и отказался выпускать ее хоть на мгновение, разве только затем, чтобы обменяться обручальными кольцами да росписями в регистрационной книге. А потом были поздравления, цветы, шампанское и лепестки роз, которыми и осыпали друзья, когда Леша поднял девушку на руки, вынося из дверей ЗАГСа.
