Слеза канет, снег растает,Горе воды унесут, –
весело пропел высоченный парень. Малек смерил взглядом пыльные башмаки с высокой шнуровкой, добротные обмотки, истрепанные, добела вытертые по шву штаны, грубую моряцкую рубаху с широко распахнутым воротом, руки, явно привыкшие ко всякой работе, здоровенные плечищи и подался к стене, сгреб в кулак свой драгоценный заработок. Парень улыбнулся, порылся за пазухой, щедро бросил в потрепанную Малькову шапку целую горсть монет. Малек вытаращил глаза. Денежка, три, нет, четыре гроша и, быть не может, целая гривна. Малек долго думать не стал. Схватил добычу вместе с шапкой, затолкал за пазуху.
– Зря ты это… Деньги у него все равно отберут.
Парень оказался не один, а со спутницей. Хм… красивая. Рыжая. Косы до пояса. На голове кудри такие, что выгоревший пыльный плат на них еле держится. Зато одета бедненько. Обувка грязненькая, юбчонка драная. Но красивая. Как принцесса. Небось Коряга живо подобрал бы ей другую одежку. Если бы только справился с этим…
Не, с этим – не справился бы. Разве что всей кодлой навалились бы. И то вряд ли. Вид у него какой-то такой… Будто кругом все мирно и прекрасно. Будто никаких опасностей нету и быть не может. А уж насчет опасностей на полибавских дорогах Малек знал не понаслышке.
Между тем рыжая красотка, привстав на цыпочки, покопалась в холщовой котомке, висевшей у парня за плечами, вытянула оттуда ватрушку. Настоящую, деревенскую. Бабка такие пекла, пока козу не украли.
– На, поешь.
Малек цапнул ватрушку, пока рыжая не передумала, принялся жадно жевать. Рыжая смотрела на него, как будто сама полжизни голодала на улицах.
– Под кем ходишь?
Малек чуть не подавился. А может, и вправду голодала?
– Под Корягой… – прошамкал он, не отрываясь от пирога.
Парень с девицей переглянулись.
– Во дает, – хмыкнул парень, – сколько народу померло, а ему хоть бы хны.
– Бывает, – протянула девица, – дом сгорел – клопы остались.
– Вы чего, здешние? – спросил Малек, второпях проглотив последний кусок, и внимательно оглядел все вокруг, нет ли где еще крошечки.
– Здешние, – усмехнулся парень, – а что, Птичий фонтан стоит еще?
– Стоит, чего ему сделается.
– Это хорошо.
Девица подхватила парня под руку, и они легкой походкой двинулись через улицу наискосок к Колокольному переулку. И чего они там забыли? Там же одни развалины. У парня за спиной тоже оказалась коса. Покороче, чем у девицы, но тугая, толстая, стянутая пеньковой веревочкой. Речные пираты так ходят. Интересно.
Малек подумал-подумал и двинулся следом. Просто так, из любопытства. Подкрался к повороту в Колокольный, затаился в разрушенной дверной нише. Но ничего интересного не увидел.
Странная парочка подошла к Птичьему фонтану. Поглядели на старое пожарище, что напротив, на сухой водоем, на птичек с отбитыми клювами и крыльями. А потом уселись на каменный бортик, парень снял котомку, девица расстелила полотенчико, разложила на нем какую-то снедь. Обедать они, что ли, сюда пришли? И правда, сидят, едят, разговаривают тихонько. Будто шли долго, добрались наконец и теперь уж можно и отдохнуть. Ну и пусть себе…
