в данный момент? Сейчас у него начался процесс регенерации межпозвонковых дисков и одного из позвонков, который был раздроблен аж на четыре части. Завтра планируем продолжить восстановление двух других повреждённых, но они не настолько пострадали как первый. Что дальше? Основное должен будет сделать сам организм - мы лишь помогаем ему, корректируя структуру и давая необходимые импульсы на восстановление. И представьте, что в этот ответственный момент Вашего отца нужно будет переворачивать, сажать в кресло… Такое врагу не пожелаешь….
Арина, закрыв глаза, замолчала.
- Вы очень устали? – забеспокоилась Мара. – Может я могу Вам хоть чем-нибудь помочь? Вы только скажите.
- Увы, помочь нам ничем не можете, хотя за предложение спасибо. – Антон встал с кресла и, сев на пол рядом с сестрой, взял её руки в свои. – Мы устали, так как отдали много сил. Нужно немного передохнуть. И поесть надо. Так Вы с нами?
- Спасибо за предложение, но, если можно, хочу быть рядом с папой. Это разрешено?
- Почему нет? Идите. Так что решили? Останетесь или уедете?
- Если рекомендуете остаться, это было бы лучшим вариантом. Я тогда пойду?
- Идите, Мара. Хотя и я с Вами спущусь – скажу, куда надо отвезти кровать, ведь наши помощники до сих пор ждут именно Вашего решения.
Через пару минут, сказав, куда отвезти пациента, дав рекомендации Маре по поводу отца, не забыв попросить своих помощников помочь разобраться с питанием, Антон вернулся к сестре, которая, свернувшись клубочком, уже спала в широком кресле. Грустно улыбнувшись, парень не стал будить Арину, а позвонив в кафе и заказав доставку трёх обедов, сам пошёл искать Алексея Евгеньевича, посколько обещал, ко всему прочему, накормить и его…
* * *
- Ну что, дядь Лёш. Поняли что мы делали? – Антон, отставив в сторону пустую тарелку, поднялся и подошёл к кофейному аппарату, что находился в комнате отдыха.
- Если честно, то не понял, хотя и догадываюсь что происходило. – Васильев был не столь удивлён тем, что наблюдал по монитору в течение почти часа, как внешним видом двойняшек. Те были бледны и чуть покачивались, словно только что сошли с океанского теплохода, который накануне попал в жесточайший шторм. – Вы воздействовали на спинной мозг, стимулируя его и приводя к нормальному функционированию. Затем востановили двигательные способности нижних конечностей, затем перешли к парализованной руке. Я не гадаю на кофейной гуще – просто наблюдал как вы двигались в операционной вокруг пациента.
- Дядь Лёш. – Арина усмехнулась. – У нас нет как таковой операционной потому, что не проводим операций в том понятии, которое принято у врачебного сообщества. Да и само воздействие мы называем иначе – «Сеанс стимулирующего воздействия». Это именно то, чем, по сути, и занимаемся. Согласитесь, что крови нет, разрезов тоже не делаем, поэтому с этой стороны Минздраву и контролирующим органам к нам не подкопаться. А вот что происходит в процессе сеанса, это уже наша маленькая тайна. Хотя перед Вами и скрывать нечего. Вы наш Наставник в медицине на протяжении многих лет, да и обязаны Вам той поддержкой, сказав в нужное время веское слово при оглашении нашего решение идти именно в медицину. Если бы не Вы, то отец с мамой, вполне возможно, что и настояли бы на своём видении нашего будущего.
- Ты какая хитрюга, - Васильев улыбнулся. – Вроде и похвалила и даже где-то прогнулась, но оставила за собой последнее слово. Спасибо за слова благодарности, хотя, как понимаете, я лишь поддержал Ваше решение, да и знаний у кажого изх Вас при поступлении было поболее, чем у иных четверокурсников мединститута. Хотя, если помните, я всё же советовал следовать по военной стезе, но как получилось, так получилось. Арин, Антон. И всё же. Итог сегодняшней операции каков? Тьфу, сеанса.
Антон улыбнулся, ставя перед каждым чашку с горячим кофе.
- Хотите конфеты, джем, печенье? Если да – то на столике. Берите, не стесняйтесь. Сюда бегают все наши сотрудники в перерывах, что бы передохнуть пару минут, да и подкрепиться. – Антон сел и сделал глоток. – Чёрт, горячий… Что касается наших сеансов, то Ринка назвала их полным именем, мы же в клинике называем проще – «ССВ» или «Два СВ ». А время, что находимся около пациента - или «сеанс», или, между собой, «подход». Как в гимнастике. Собрался с силами, сделал то, что было запланировано и свободен – сиди в сторонке и жди, когда судьи поставят оценку. У нас же судья один – это сам пациент. И проще и сложнее, ведь у каждого своё ожидание ДО и ощущение ПОСЛЕ. А что по сегодняшнему дню, так ноги-руки у пострадавшего в порядке. Я не говорю о восстановлении двигательных функций в полном объёме – лишь о том, что сигналы мозга проходят по стволу без затруднений. Сегодня вечером старичок должен будет тренировать свои пальцы как рук, так и ног. А вот через недельку… Думаю, сможет самостоятельно сделать пару шагов. Что касается полного выздоровления – это две, две с половиной недели.
- Фантастика, - воскликнул Васильев. – Ты хочешь сказать, что через три недели он сможет нормально ходить?
- Не только ходить, но и приседать, правда, сгибаться ему всё же не порекомендую, особенно резко и без подготовки. А вообще, то через четыре-пять недель он будет самым обычным человеком. Может и будет где-то побаливать, это не страшно. Вскоре и сам забудет о прошедших месяцах страданий как о страшном сне.
- И куда он потом? – Алексей Евгеньевич чуть напрягся, ожидая ответа, но то, что услышал, его удивило и даже расстроило.
- Да нам-то, если честно, пофиг. Он лечение оплатил полностью. Мы свою работу сделаем, а что потом, так это его дело. Мы, дядь Лёш, никогда не интересуемся дальнейшими планами и делами своих бывших пациентов. А вот здоровьем интересуемся, раз в три месяца звоним и опрашиваем по созданной форме. Все ответы обрабатываем и заносим в карточку. И так на протяжении всей жизни любого нашего клиента. Пенсионер или милиардер - для нас они все равны. Кстати, мы и рекомендации по реабилитации даём после окончания курса. А вот как будет дальше – это зависит только от самого клиента.
- У Вас, скорее, не клиника, а бизнес-проект. Всё рассчитано, продумано. Интересно,
