другого пути нет.
— Что вы хотите мне рассказать, матушка? — спросил Илья, нахмурившись и не понимая, что еще мать может ему поведать. Он встал и предложил: — Вы садитесь. А то вы совсем бледная. Вам нехорошо?
— Нет, сынок, все в порядке со мной, — ответила Марья Ивановна и села в кресло. Указав на ковер у своих ног, она печально с любовью улыбнулась и попросила: — Присядь на ковер, милый, как когда-то в детстве. Ты помнишь, как играл у моих ног?
— Помню, матушка, — кивнул Илья и послушно опустился на колени на ковер рядом с Тепловой.
Марья Ивановна улыбнулась ему вновь и тихо произнесла:
— Вижу, страдаешь ты сильно, Илюша, и Дашенька страдает. А теперь, когда ребеночек должен вскорости родиться, я более не имею права молчать. Попробую помочь я вам. Но что делать уж, потом вам решать.
— Я не понимаю, матушка, — прошептал проникновенно Илья, не спуская яркого взора с матери.
— Слушай, милый, и не перебивай. Когда-то давно, в юности, я была влюблена в одного сержанта. Сильно влюблена, до безумия, как ты сказал, до дрожи. Так вот, было мне тогда семнадцать лет, а сержанту тому двадцать пять. И не была я еще обручена ни с кем. Мечтой моей было обручиться с моим возлюбленным и стать его женой. Но он, хоть и считался потомственным дворянином, был беден. Оттого даже не дерзал свататься ко мне, ибо мой отец был очень богат. Этот сержант тоже любил меня все сердцем. О нашей любви никто не знал и не ведал. Мы тайком виделись с ним на балах, да в церкви. Это была светлая, чистая любовь, мы только целовались пару раз.
В ту зиму на одном из балов я познакомилась с Григорием Тепловым. Григорий сразу же влюбился в меня и уже через месяц сделал предложение. Я уже говорила тебе, что твой дед был очень властным, суровым человеком, и он решил, что Теплов вполне подходящая партия для меня. Богат, молод, родовит. На все мои слезы и уверения, что я не люблю Григория, он не обращал внимания, заявляя, что стерпится — слюбится. Итак, на март была назначена помолвка. А на май свадьба. Я была в ужасе. Я не любила Теплова, но ничего не могла поделать. Знала, что отец не отступится и все равно выдаст меня замуж за него.
Именно тогда, в конце марта, измаявшись и выплакав море слез, я решилась на поступок, который до сих пор будоражит мое сердце. Я тайно встретилась со своим возлюбленным на постоялом дворе. Его звали Дмитрий, и я призналась ему в том, что хочу, чтобы первым мужчиной был у меня он. Он, так же страдая, ошалев от моей откровенности и открытости, начал целовать меня, и все произошло…
Марья Ивановна остановилась, переводя дыхание. Она опустила взор, так как отчетливо видела, что Илья ловит каждое ее слово.
— Так вот. После того раза я вернулась домой. А мой Дмитрий от переживаний уже на следующий день после того, как была объявлена наша с Тепловым помолвка, записался в действующую армию и уехал за границу. Вскорости оказалось, что я беременна. Спустя некоторое время я узнала, что мой Дмитрий геройски погиб в одном из сражений. В том мае, когда Григорий получил на меня законные права шел уже второй месяц беременности. В первую брачную ночь моя горничная, которая была со мной в сговоре, подсказала и помогла мне сделать так, чтобы Теплов увидел мою кровь и ничего не заподозрил. Уже летом я объявила, что тяжела. Григорий Николаевич искренне радовался моей беременности, даже не подозревая, что я ношу ребенка от другого. Итак, я родила, но не в феврале, как прогнозировали лекари, а на два месяца раньше… Тебя… — Марья Ивановна вновь замолчала и опустила на сына свой любящий взор. — Лекарь, осмотрев тебя, заявил, что ты вполне здоровый ребенок и лишь родился ранее срока. Но такое бывает. Григорий Николаевич опять ничего не заподозрил и радовался твоему рождению, словно дитя…
Она замолчала, и Илья тихо проникновенно прошептал:
— Матушка, в это невозможно поверить! Значит, Григорий Николаевич не мой отец?
— Нет. Только у тебя в нашем семействе такие яркие необычные глаза. Такие аквамариновые глаза были у твоего настоящего отца, — закончила свою исповедь Марья Ивановна.
— Значит, Даша мне не сестра? И наши отцы никогда не были родными братьями? Ведь так? — произнес молодой человек замирающим от счастья голосом.
— Получается, так, сынок. Даша тебе не сестра. И, видимо, твое сердце чувствовало это, и не боялось любить ее, несмотря на все запреты.
Всего несколько мгновений Илья переваривал слова матери, ощущая, что манна небесная упала на него. Мир засиял радужными красками, и Теплов, выпрямившись и стоя на коленях рядом с Марьей Ивановной, схватил ладони матери и начал осыпать их благодарными поцелуями.
— О, благодарю вас! Благодарю вас, матушка! — шептал молодой человек в безумном неистовом порыве радости. — Если бы вы знали, что сейчас сделали для меня! Вы второй раз подарили мне жизнь!
— Я рада, что хоть немного утешила тебя, сынок, — с любовью заметила Марья Ивановна и, вытянув одну руку из ладоней сына, ласково погладила его по голове.
— В эту сказку просто невозможно поверить. Отчего же вы молчали так долго?
— Я думала, что у тебя это пройдет. Но вижу, что ошиблась. И теперь я рассказала тебе все это только потому, что более не могла смотреть на твои страдания. Да и Дашенька тяжела. Вы должны пожениться, конечно. Но как все это сделать? Ведь эта тайна должна остаться для всех нераскрытой. Ибо, если узнают, что ты незаконнорожденный, ты лишишься всего — и титула, и положения первого сына в семье. А я не хочу, чтобы все так случилось.
Илья уже вскочил на ноги и стремительно направился к шкафу.
— Вы не беспокойтесь, матушка, я что-нибудь придумаю, — успокоил он, доставая чистую белую рубашку. Быстро натянув ее на широкие плечи, он начал застегивать ее и, повернувшись к матери, которая так и сидела в кресле, вдохновенно добавил: — Главное, что Дарёна мне не сестра. Я сейчас же пойду к ней.
— И все расскажешь? — опешила Марья Ивановна.
— Конечно, — кивнул молодой человек, уже торопливо натягивая сапоги на длинные сильные ноги. — И немедленно. Теперь мы сможем обвенчаться, и наш
