другим.
Дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда я вдохнула его пряный запах. «Сосредоточься».
— Дорогой, милый Прекрасный Принц. Всего несколько часов назад ты хотел доказать свою любовь ко мне. — справится ли он, наконец, или снова подведет меня? — Вот. Это твой шанс. Встанешь на мою сторону и потеряешь ее. Но если встанешь на ее сторону, то потеряешь меня. Чего ты не можешь сделать? Встать на сторону обеих.
Фарра ранила меня так глубоко, так сильно, что я никогда не смогу оправиться. Но меня может утешить он и только он… если выполнит мою просьбу.
Тот факт, что он не ответил сразу…
Я прикусила язык, пока не почувствовала привкус крови. «Спокойствие». Не нужно переживать. Каким бы ни было его решение, я справлюсь.
Наконец, он сказал:
— Я люблю тебя, Эверли, и я выбираю тебя. — его хриплый голос дразнил мои уши. — Я всегда буду выбирать тебя.
Во мне зародилась радость. Я действительно выиграла?
Затем он добавил:
— Но я не позволю тебе ее убить.
Из моих легких пропал воздух, отчего у меня перехватило дыхание и закружилась голова.
— Ты любишь меня, но защищаешь ее? Ладно. Можешь вытащить следующего кролика из своей шляпы-невидимки.
Он поднял подбородок.
— Я буду твоим мечом, и я буду твоим щитом. Я буду защищать тебя до последнего вздоха… даже когда ты сама себе станешь злейшим врагом.
Ложь! Ни один враг не был хуже, чем его драгоценная сестра.
Мне хотелось накричать на него. Но я не собиралась показывать свои истинные чувства, не раскрыв при этом свои уязвимые места. Уязвимостью можно было воспользоваться. Поэтому я постаралась сделать безучастное выражение лица. Или попыталась это сделать. Мои мышцы отказывались подчиняться моему разуму, моя боль была слишком сильна.
Ну и ладно. Моя магия иллюзий не была моей сильной стороной, но я могла пользоваться ею, когда это было необходимо, если только была связана с кем-то, получая от него достаточно силы.
Поскольку всего несколько минут назад я подключилась к удивительному источнику энергии, у меня все было в порядке.
Потоки тепла и энергии вливались в каждую мою клеточку, и я застонала. Была ли сила когда-нибудь настолько пьянящей? Я хотела больше, больше, больше. Больше силы означало, что я смогу защитить тех, кого и что я люблю.
Истина, которую я усвоила: любовь без силы равна несчастью.
Сила равнялась безопасности.
Или, может быть, мне стоит разорвать связь с теми, кого я люблю? Никаких связей, никакой душевной боли. Я буду пуленепробиваемой.
Взмахнув пальцем, я высвободила магию, создавая иллюзию спокойствия. Превосходно. Притворно зевнув, я осмотрела свои металлические ногти.
— Почему я не удивлена, что ты выбираешь меня, тем самым защищая ее? Ах, да. Потому что ты всегда защищаешь ее.
Глаза, завораживающе красивые, наполнились мукой, когда он сказал:
— Разве ты не видишь иронии, дорогая? Ты хочешь совершить то же преступление, что и та, кого ты ненавидишь.
Как он смеет! Я никогда не буду такой, как Фарра.
— Нам только что поступила новая информация, — сказала я, подражая ведущему в прайм-тайм. — Прекрасный принц мог бы наслаждаться счастливой жизнью со Злой Королевой, и это бы было лучшее, что когда-либо случалось с ним. Но увы. Дурак отказался от нее, и она пошла дальше.
— Ты — лучшее, что с ним когда-либо случалось? — Фарра рассмеялась. — Бедный, бедный Прекрасный Принц.
«Не реагируй».
— Да. Бедный, бедный Прекрасный Принц. Отрицающий злодей.
Он сразу же сказал:
— Каждый герой — злодей, а каждый злодей — герой. Зависит от того, у кого спросишь.
Он был прав. Я была злодейкой для многих и героем для… самой себя. Рот и Фарра были героями для всего мира, но злодеями для меня.
У меня была новая политика «никакой пощады» для моих врагов.
— Она ранила тебя, и мы накажем ее за это… хладнокровно, здравомысляще, — добавил он. — В противном случае мы просто продолжим цикл насилия.
Мое сердце замерло. Мы вместе нанесем удар по его сестре?
— Скажи мне, как мы ее накажем.
— Мы запрём её в башне, чтобы она страдала, как страдала ты.
Я ждала, что он расскажет подробнее, упомянет о порке, которой подверглась я. О принудительном браке со стариком. Оскорблениях, брошенных в мой адрес, и обычная доброта, в которой мне было отказано. Но он не сделал этого. Конечно, нет.
— Мы оба знаем, что ты сделаешь так, чтобы ей было комфортно в башне, а потом освободишь ее слишком быстро. — «Недостаточно. Хорошо». Я сомневалась, что любой приговор, кроме смерти, будет достаточно хорошим. — Признай это. Ты слеп к ее многим, многим, многим недостаткам.
— Как ты можешь… Ты не… — Фарра посмотрела на Рота, и ярость исчезла с ее лица, оставив лишь неприкрытое уныние. — Она убила нашего короля и надеется разорвать наши узы. Ты не должен ее поддерживать.
— Должен. И я сделаю это. — он непоколебимо выдержал мой пристальный взгляд. — Я сделаю все для Эверли… но не стану помогать ей уничтожать себя и дальше.
Я вздрогнула, а затем выругалась. «Хватит!» Если кто и мог сбить меня с правильного пути, так это этот парень и его чарующий голос. Но я не могла позволить ему сделать это. Не в этот раз. Красивые слова ничего не значат без действий.
— Ты сделал свой выбор, — сказала я ему, — а я сделала свой. Наши пути предопределены.
— Это правда, хотя все закончится не так, как ты планируешь. — ярость Фарры вернулась в мгновение ока, в ее взгляде отражался огонь. — Пророчество гласит, что я вернусь к жизни и убью тебя. Пророчество никогда не ошибается.
Пророчество было сказкой, а сказка — пророчеством. Если некоторые части были буквальными, то другие части были символическими. Ах, как я молилась, чтобы моя смерть и ее победа были символическими.
— Ты не причинишь вреда Эверли, — огрызнулся Рот, заставив Фарру вздрогнуть.
Я поцеловала кончик среднего пальца и подула в ее сторону. Когда-то я восхищалась этой
