увечного — вполне справедливо. Несколько раз он недурно меня достал, но не раскрыл и десятой части того, на что в самом деле способен.
Наконец слышится скрип ворот, и две кухонные рабыни вкатывают в загорожу тележку с несколькими пузатыми бочонками. С удивлением отмечаю, что их пропускает незнакомый мне страж в легком летнем мундире и с аркебузой за плечом.
— Все на сегодня, заканчиваем, — командую я, слыша восторженный гул голосов.
Учебные клинки и пики летят в корзины, от бочек с нагретой водой доносится плеск и довольное фырканье. Я тоже с удовольствием смываю с себя песок и пот, то и дело оборачиваясь на Жало. Тот угрюмо возит по себе мокрой тряпкой, больше размазывая грязь, чем омываясь.
— Тебе помочь? — шагаю ближе.
Жало бросает на меня убийственный взгляд, но язык свой сдерживает, лишь упрямо качает головой. Для меня он — загадка. Когда и как с ним лучше начать говорить?
Ужинаем все вместе. Еду нам всегда привозят отменную: много мяса, овощей, хлеба. Сегодня у нас поджаренная крупными ломтями морская рыба, сдобренный приправами по-халиссийски рис на пшеничных лепешках, молодые артишоки и даже засахаренные лимоны. Почему-то вспоминается Зур с его волчьим аппетитом — его бы сейчас сюда. Увы, ребята с лесопилки о такой сытной еде могут только мечтать…
Насытившись, мы запиваем еду холодным горьковатым настоем из горных трав и закусываем засахаренными дольками лимона. После большинство парней расходится по баракам, а мы со Зверем, Кйосом и Золдом дожидаемся, пока рабыни сложат грязную посуду на тележку, и идем вслед за ними к воротам. Девушки стучат железным кольцом по внутренней двери, и новый караульный отворяет им.
Да он там не один, их теперь пятеро: два знакомых мне мускулистых раба, которые сторожили нас прежде, и трое настоящих вояк в мундирах и с аркебузами.
— А вы куда прете? — тот, что открыл дверь рабыням и пропустил их наружу, грубо толкает меня дулом в грудь. — Назад.
— Мы ночуем в поместье, — раздраженно просвещаю новичка. — Пропусти.
Караульный неприятно щерится мне в лицо. Немолодой, через всю щеку тянется застарелый шрам, на левой руке не хватает мизинца. Явно бывший военный, списанный в запас после ранений.
— Ты ничего не попутал, раб? В поместье ночуют господа. Псам вроде тебя построена конура.
— Это ты что-то попутал, стрелок. Донна Адальяро будет очень недовольна, если не выпустишь нас, — во мне вскипает раздражение, но стараюсь говорить мирно, чтобы не схлопотать стволом по недавно сросшимся ребрам.
Свинцовой начинки я не боюсь: у него не хватит времени на то, чтобы поджечь фитиль, да и не стал бы он без нужды убивать господское имущество. О том, что бойцовые рабы ценятся куда дороже прочих, осведомлен чуть ли не каждый бродяга в Кастаделле.
— Довольство донны — забота дона Адальяро, — кривит губы в нехорошей ухмылке служивый. — А мне хозяин велел ясно: никого, кроме девок, не выпускать.
Только теперь начинаю понимать, в чем тут дело.
— Тебя нанял Диего Адальяро?
— Не твое песье дело, — вновь толкает меня аркебузой в грудь караульный, да так крепко, что из меня вышибает дух и я теряю равновесие. Если б не Зверь, стоящий за спиной, мог бы растянуться навзничь на твердых камнях.
Дверь в воротах захлопывается, гремят железные засовы.
— Ну дела, — произносит над ухом Зверь. — Идем, что ли, обживемся на новом месте.
Мои ногти впиваются в ладони с такой силой, что с них вот-вот закапает кровь.
— Сучий потрох, — шепчу сквозь зубы.
— Да ладно тебе, — дружески хлопает меня по плечу Хаб-Ариф. — Завтра наверняка придет Лей, расскажет госпоже, и все уладится.
Всхлипнув, я поставила под письмом, большей частью написанным под диктовку, свою подпись. Диего, даже не спрашивая разрешения, вынул бумагу у меня из рук, внимательно перечитал, удовлетворенно кивнул и милостиво разрешил запечатать.
— Завтра утром отправлю Вуна на пристань, — проговорил он, отбирая у меня письмо. — Надеюсь, твой дядюшка порадуется новости и не станет медлить с ответом.
Я не двигалась, молча глядя перед собой. Выходит, он с нетерпением ждал моей беременности еще и затем, чтобы использовать ее в политических целях.
— Почему ты так печальна, милая?
Спиной я почувствовала, как Диего шагнул ближе, а через мгновение ощутила прикосновение его губ к своей шее и невольно передернулась.
— Тебе показалось.
— Если хочешь, могу сегодня ночью составить тебе компанию, — вкрадчиво произнес он, повернул мое лицо за подбородок и нежно поцеловал в губы.
Я терпеливо дождалась, когда он отстранится, и повернулась к нему. Говорить о том, что слишком устала сегодня, после того как проспала целый день, было бы нелепо. Гнать мужа из спальни, находиться в которой он имеет полное право, было бы невежливо. Но не могу же я позволить ему остаться! Очень скоро ко мне придет Джай, и ситуация окажется крайне неловкой. Пришлось выкручиваться на ходу.
— Я бы хотела побыть в одиночестве. Но если ты настаиваешь, то можешь остаться.
Диего натянуто улыбнулся, но мне показалось, что в его глазах заплясали злорадные огоньки.
— Что ж, как пожелаешь. Просто знай: когда одиночество тебе надоест, дверь моей спальни всегда открыта для тебя.
Вскоре в покои проскользнули Лей и Сай. Расплели мне волосы, помогли вымыться, переодели ко сну. Мне показалось, что Лей непривычно грустна, но расспрашивать ее при Сай не хотелось, да и сама я чувствовала себя не слишком весело.
Свернувшись калачиком на постели, я закрыла глаза и стала дожидаться Джая. Мне просто необходимо было разделить с ним свою печаль, свое негодование и спросить у него совета: как подать дядюшке весть, что написанное в письме о рабстве вовсе не соответствовало действительности?
Вскоре мысли стали цепляться одна за другую, спотыкаться и уплывать в совсем странное русло. Джай все не шел. Так и не дождавшись его тихих шагов, я сама не заметила, как уснула.
====== Глава 33. Не по плану ======
Комментарий к Глава 33. Не по плану Глава пока не бечена
Утром я проснулась в одиночестве. Судя по несмятой подушке рядом с моей, Джай так и не приходил, и это открытие неприятно удивило. Я наскоро умылась, кое-как пригладила волосы и направилась через внутренние двери, скрытые гобеленами, в комнату Джая.
Пусто. Никаких следов присутствия кого бы то ни было: постель аккуратно убрана, стол и стул ровно на своих местах, не видно ни остатков завтрака, ни небрежно брошенной одежды.
Может, вчера они тренировались допоздна и решили не приходить на ночь в дом?
Подивившись, я вернулась к
