Кто-то по ту сторону туалетной комнаты дёргает дверь ручки, но нас это вовсе не волнует. Поднимаю ладони вверх по её спине, она выгибается сильнее, прильнув ко мне всем телом.
Оставляю нежнейший поцелуй на её шее, вмиг осознав, что я, кажется, тоже не умею отделять секс от чувств.
– Виль, стать друзьями с привилегиями – лучшее решение, которое мы принимали вместе, – Фрея расслабляется и опускает руки вниз на мою спину, а её предплечья скользят по моим плечам.
– А я думал, наше общее лучшее решение было тогда, когда мы решили уйти с пары социологии, – растягиваю губы в едкой улыбке, однако в глубине души чувствую разъедающую пустоту.
– Это тоже, – Миллз мягко улыбается и двигается вперёд, склонив голову набок.
Мне кажется, что она хочет поцеловать меня, и я вновь прикрываю глаза, услышав в голове вой сирены скорой помощи. Снова вздрагиваю и, видимо, пугаю Фрею своей неоднозначной реакцией на её попытки сблизиться со мной, и она резко отстраняется, неловко закусывает губу и опускает взгляд вниз.
– Спасибо тебе за это, но нам пора, – Миллз быстро поднимается на ноги, поправив юбку на бёдрах. – Идёшь? – доходит до двери, дотронувшись до ручки.
– Ты иди, я сейчас приду.
Продолжаю сидеть и рассматриваю едва заметную взволнованность в её взгляде, которая появляется после моей фразы.
– Ок.
Миллз выходит, тихонько прикрыв дверь за собой. Лениво встаю на ноги и, натянув толстовку обратно, опираюсь нижней частей поясницы на столик. Приставляю пальцы к переносице и глубоко вздыхаю. Оттолкнувшись от мебели, разворачиваюсь и встречаюсь со своим отражением взглядом.
Выгляжу свежо. Только вот почему я вовсе не ощущаю себя так изнутри? Даже грузный взгляд и отсутствие каких-либо эмоций на моём лице не делает его менее прекрасным. Как же я устал. Чувствую себя заложником своего же образа. Самовлюблённый красавчик, бессердечный ловелас, неотразимый сердцеед. Девушки меня хотят, а парни хотят быть мной. Но что насчёт моих желаний? Кажется, я всего-навсего хочу научиться любить.
Хочу позволить себе привязаться. Хочу, чтобы во мне видели не только красивую внешность, но и глубокую душу. Хочу, чтобы девушка хотела не просто заниматься со мной сексом, но и нуждалась во мне, как в мужчине. Хочу быть мужчиной для той единственной.
Вновь прикрываю глаза, боясь увидеть ещё одну картинку из прошлого. Слышу крики матери, её судорожные всхлипы, голос полицейского: «Уберите ребёнка с места преступления», вижу руку отца, накрытого белоснежной тканью.
– Он перешёл кому-то дорогу. Ещё бы, был ведь самым влиятельным бизнесменом в Гамбурге. Говорят, он вообще никого не щадил. Слышал, он изменял жене и даже не скрывал этого. А она, бедняжка, теперь плачет, – вспоминаю голоса зевак, которые столпились вокруг места происшествия. – У него вроде ещё сын был… повезло же ему. Наследник такого состояния.
Повезло. Да, несомненно, мне безумно повезло.
С трудом открываю глаза, снова найдя ими своё отражение, и глубоко, шумно вздыхаю. Кажется, на мгновение мне становится легче, но это с лёгкостью может быть обманом. Так у меня уже было.
Натягиваю на своё лицо привычное для всех выражение похотливой надменности, растягиваю губы в удовлетворённой улыбке и наконец покидаю пределы этой туалетной комнаты, которая волей случая стала для меня моей личной исповедальней.
Бонус 3. Мой единственный
Фрея
Бегу по улице, находу поправляя постоянно спадающую искусственную шубу, которую я не удосужилась застегнуть, ведь считаю себя слишком крутой для этого. В левой руке держу подарки, спрятанные в упаковку разных ярких оттенков. Знаю, знаю, я довольно банальна – подарочная упаковка, а внутри такой же тривиальный подарок, но… вы бы видели магазины в канун Рождества. Больше похоже на боксёрский ринг – это практически игра на выживание с одной лишь целью: ухватить лучший подарок для любимого, друга или родителя, и при этом попытаться выжить.
Обычно я не такая безответственная, чтобы готовить подарки за день до своего отъезда. Но этот год выдался особенно тяжёлым. Я была вся в работе: поступление, основание драмкружка, постоянные репетиции, споры по поводу сюжетной линии, поиск актёров, и наряду с этой приятной занятостью – никому не нужные пары и бесячие преподаватели. Да, и такое тоже было.
Но мы опустим всё плохое, что конкретно раздражало и даже бесило меня в этом году, потому что впереди праздники! Веселье! Счастье! Ну, и всё такое. Чему там обычно радуются нормальные люди.
Решаю не думать о том, что меня так сильно бесит, но моё счастье длится недолго. В холле университета, в который я влетаю фактически со скоростью света, я влепляюсь в человека, у которого, по всей видимости, отшибло мозги из-за наступающих праздников, и он перестал ориентироваться в пространстве, накидываясь на безобидных девушек. Подарки выпадают у меня из рук, и я недовольно, с агрессией, кидаю:
– Какого чёрта?!
И только спустя мгновение поднимаю голову, встретившись взглядом с пронзительными карими глазами. Их обладателем, похоже, оказывается самый настоящий ангел, спустившийся с небес на землю, чтобы довести меня до самого крышесносного оргазма в моей жизни, чтобы оберегать меня, быть рядом и всегда-всегда поддерживать.
– Боже, простите, – он резко садится на корточки, а я замираю, отслеживая взглядом каждое его движение. – Мне так неловко. Я вас… не заметил, – ангел поднимает мои вещи, неуверенно протягивая их мне.
– Да ничего страшного, – мямлю, до сих пор пребывая в состоянии ошеломлённости, но внутри ликую, что мне удалось встретить этого потрясающе неуклюжего парня. – Вы верите в рождественское чудо?
– Нет, считаю, что это всё выдумки. Согласно науке, такого понятия как «чудо» вообще не существует. Всё уже давно предопределено, – небрежно усмехнувшись, кидает парень, и я дёргаю уголком рта.
М-да, похоже, он всё же не самый настоящий ангел, а самый настоящий занудный ботаник.
– Судьбой предопределено? – спрашиваю ради приличия, подхватив подарочные коробки в руках.
– О, нет. Судьбы тоже не существует. Это всё для тех, кто слишком глуп, чтобы осознать очевидное или сделать просчёты.
– Понятно. Ладно, удачи тебе. Тебе и твоей науке, – небрежно бросаю, развернувшись, и закатываю глаза, делая шаг вперёд.
И когда мне попадётся кто-нибудь нормальный?!
– Эй, подожди. – Выгибаю бровь, остановившись, и поворачиваюсь вполоборота. – Ты обиделась? Я ведь не специально, – кареглазый идиот дарит мне слабую улыбку. – Почти все люди склонны верить в чудо, потому что так проще. Так им не придётся принимать решения самостоятельно. Ну и тем более склонны… женщины. Это всё заложено генетикой. Женщины по определению думают меньше, чем мужчины, но… на то мы и нужны, чтобы принимать рациональные решения и поддерживать вас во всём.
