Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
площадь. Все ждали казни, все знали, что коннетабль не простит нападения на баронессу и молодого барона.
На площади и у нового рынка народа было ещё больше, там был и Крутец и монах. Стражники приволокли Франческу, бросили её на землю, на ней было разодрано платье и нижняя рубаха, она была полуголой. Люди поначалу не узнавали спесивую служанку спесивой госпожи, а когда узнавали её, то начинали, не скрываясь радоваться, что, наконец-то, она получит по заслугам. А Франческа сидела на земле с разбитым лицом, с распущенными волосами, даже не пытаясь прикрыть наготу. Страшная. И зло смотрела на людей. Ей в голову прилетел ком земли, что вызвало у собравшихся радостный смех, и люди ей кричали:
— Что, лошадиная морда, получила на орехи!
— Валяешься, вон, в грязи, а раньше ходила барыней, через губу не переплёвывала!
— Наш коннетабль тебя скрутит в бараний рог, не таких крутил!
— Повесьте её, господин! Нехай ногами подрыгает! Нас потешит!
А она всех их ненавидела, люто ненавидела. И больше всех его. Женщина глядела, как с трудом солдат слезает с коня и идёт к ней, и проклинала его про себя. Проклинала, проклинала, словно надеялась, что его прямо тут убьёт молнией или прямо здесь и сейчас разобьёт паралич. Но с ним ничего не происходило, он опять опустился на корточки рядом с ней. С ним пришёл и стоял рядом сержант. И солдат спокойно заговорил:
— Повторяю тебе ещё раз, может к тебе, дуре, разум вернётся: я не буду казнить тебя прямо сейчас, а, может быть, даже отпущу, сбежишь, когда тебя к графу повезут, если ты ответишь мне на два вопроса. Где госпожа Ядвига и где моё золото?
Франческа взглянула на него, попыталась даже встать, но стражник стоявший сзади врезал ей древком копья по пояснице. Женщина скривилась от боли и уселась на землю опять, чем вызвала всплеск новой радости у людей.
— Ишь как перекосило, паскуду, — веселились собравшиеся. — Врежь ей ещё разок.
— Да, не милосердствуй, бей как следует!
— Ну, так где мои деньги? И где госпожа? Ответишь, где деньги, — повешу, ответишь на оба вопроса — помогу сбежать, не ответишь ни на один, — он помолчал, — сожгу.
Женщина снова убрала волосы с лица и произнесла:
— Ты выродок, ублюдок, сын портовой шлюхи, сосавшей у прокажённых, и сам шлюха, который давал матросам в детстве, ты виноват во всех бедах, чтоб ты сдох, будь ты проклят. — Закончив, она плюнула в лицо солдата.
Волков встал, вытер лицо, а сержант стал бить эту злобную бабу здоровенным кулаком по башке на радость толпе.
— Тихо, тихо сержант, успокойся, — чуть усмехаясь, говорил Волков, — убьёшь раньше времени.
Затем он повернулся и крикнул:
— Крутец!
— Да, господин коннетабль, — тут же подбежал к нему управляющий.
— Мне нужно двадцать вязанок хвороста, скажи людям, что дашь по крейцеру за вязанку, и ещё мне нужно вкопать жердину на три локтя в землю в центр площади. Хворост сложить вокруг жердины. Распорядитесь.
Крутец что-то хотел спросить, но по виду коннетабля понял, что вопросы сейчас не совсем своевременны. Коннетабль в упор смотрел на него — ждал вопроса.
— Я немедленно распоряжусь, господин коннетабль, — заверил управляющий.
Солдат залез на коня, выехал на середину площади и закричал:
— Сегодня эта бешеная собака, — он указал плетью на Франческу, — укусила руку, которая её кормила, и украла деньги у господина вашего и моего, у барона Карла фон Рютте. Её поймал слуга барона, старик Ёган и она располосовала его ножом. Дальше эта взбесившаяся тварь напала на госпожу нашу, на добрейшую нашу баронессу, и даже на сына барона. И он, и его мать ранены, но живы, их уже отвезли в монастырь.
Люди стояли в полной тишине, даже не осуждали женщину, действия Франчески повергли их в ужас, напасть на госпожу было сродни святотатству. А солдат продолжил:
— Ещё она же помогала людоеду, что жил на старом кладбище и якшалась с ведьмой, и людоед, и ведьма — слуги Сатаны, и я хочу спросить вас, добрых людей, что ходят к причастию, чего заслуживает эта тварь?
— На костёр её, — крикнул кто-то.
— На костёр, — тут же поддержал ещё кто-то, — на костёр.
— Спалите ей патлы, господин.
— Или всё-таки передадим её в руки ландфогта? — спросил Волков, хотя знал ответ заранее.
— В огнь эту тварь. Пусть катится за своим дохлыми людоедами!
— В огонь ведьму! Сколько людей извели!
— Зажарим, спесивую!
— В пекло! — не унимались люди, они явно не хотели отдавать Франческу на суд графа, уж больно ненавидели её все. Все!
Волков согласно кивал головой.
Ценник, назначенный им за хворост, был очень высок. И Крутец тут же набрал столько хвороста, сколько было нужно. Люди с радостью несли хворост за хорошую деньгу да и для доброго дела. И тут на площади появился настоятель местного храма, отец Виталий. Растолкав людей, он пробрался к коннетаблю, схватил его за стремя и спросил:
— Господин коннетабль, что здесь происходит?
— Собираемся казнить ведьму, — ответил солдат.
— Да вы с ума сошли? — Искренне удивился поп. — Если она ведьма, то её должен судить Священный Трибунал Инквизиции.
— Да? — Волков чуть подумал. — Ну, тогда казним её за попытку убить молодого барона и баронессу.
— Я был в монастыре, баронесса в порядке и её сын тоже, она решила простить эту несчастную.
— Вот как, а убитый слуга Ёган, тоже её прощает?
— Ну, это будет решать барон или ландфогт. — Отвечал отец Виталий.
— Ландфогт — это слишком долго, а барон слишком добрый, он её уже один раз отпустил из подвала и вот что из этого получилось.
— Её должны судить не вы, не берите на себя столь тяжкий груз, ноша сия не каждому по плечу, Господь наш…
Волков вдруг положил руку на голову попу, склонился к нему и, повернув его лицо к себе тихо сказал:
— Убирайся отсюда к дьяволу!
— Что? — растерялся священник.
— Пошёл вон, — рыкнул солдат.
Слез с коня и снова подошёл к Франческе:
— Последний раз спрашиваю тебя, ответишь…
Она не дослушала — заорала, с радостью и что было сил, и что было злобы:
— Сдохни, пёс, мать твоя была…
Он тоже её не дослушал, пнул в зубы сапогом. Женщина упала на землю, замолчала.
— И для этой бешеной собаки ты просишь суда барона? — возвращаясь к коню, спросил солдат у попа. — Он опять по доброте своей её отпустит, и она по злобе своей опять будет служить дьяволу. Нужно сжечь эту тварь.
— Вы не вправе! — Воскликнул отец Виталий.
— Ты вообще на чьей стороне, поп? — холодно спросил Волков. Он остановился и пристально
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
