Прошло еще два дня, а парохода по-прежнему не было видно, хотя телеграфист сообщил, что корабль покинул Саутгемптонские доки в назначенное время. К этому времени люди на Мадейре уже не могли говорить ни о чем другом.
— Ну что, Артур, никаких следов «Римлянина»? — спросила Милдред на пятый день.
— Нет, но сегодня должен прибыть «Гарт Касл». Возможно, они что-то слышали о «Римлянине».
— Да, — рассеянно откликнулась мисс Терри, — возможно, он утонул вместе с грузом.
— Да ну, это просто смешно, — сердито ответил Артур. — Это старое корыто наверняка сбежало от бури в Виго, вот и все.
— Будем надеяться, — с сомнением произнесла Милдред. — В чем дело, Джон?
— С вами хочет поговорить горничная, мэм.
— Очень хорошо, я сейчас приду.
Могло создаться впечатление, что в то утро Агата Терри выглядела несколько… отсутствующей. Для этого была причина. В течение некоторого времени в груди этой прекрасной дамы росло сознание, что все не совсем так, как должно быть. Мисс Терри не была умна, можно даже сказать, что она была глупа, но все же она не могла не заметить, что в отношениях между Артуром и Милдред было что-то странное. Например, странным ей казалось, что два человека, не состоящие в браке и даже, насколько она знала, не помолвленные, запросто называют друг друга «дорогой» и «дорогая», а иногда даже и «драгоценный», «драгоценная».
Мало того — накануне вечером, занимаясь поисками жуков того вида, который предпочитает ночное время, Агата Терри случайно наткнулась на эту пару, стоявшую вместе на веранде музея, и, к своему ужасу, даже при таком освещении разглядела, что рука Милдред обвила шею Артура, а ее голова покоилась на его груди. Ошеломленная, она дождалась и более вопиющего события — ибо вскоре Милдред, притянув голову Артура к себе, поцеловала его в губы.
В этом не могло быть никаких сомнений, это был самый натуральный поцелуй — так сказать, поцелуй без каких-либо смягчающих обстоятельств. Он все длился и длился, и Агата могла прийти только к одному выводу: эти двое либо собираются пожениться, либо «обязаны пожениться».
В тот вечер она больше не искала жуков, но на следующее утро, когда Милдред ушла навестить горничную, оставив Артура на веранде, решила, что ее «долг» — разузнать кое-что.
— Артур, — сказала Агата с бьющимся сердцем, — я хочу спросить вас кое о чем. Вы помолвлены с Милдред?
Он поколебался, а потом ответил:
— Полагаю, что нет, мисс Терри.
— И вы на ней не женаты?
— Нет, разумеется, а почему вы спрашиваете?
— Потому что мне кажется, что вам следовало бы на ней жениться.
— Совершенно с вами согласен. Полагаю, вы что-то заметили?
— Да, я видела… Я видела, как она целовала вас, Артур.
Он покраснел, как девчонка.
— Ах, Артур, — продолжала Агата, внезапно залившись слезами, — не позволяйте этому заходить так далеко, иначе бедная Милдред потеряет свою репутацию, а вы должны знать, как это ужасно для любой женщины. Почему бы вам не жениться на ней?
— Потому что она отказалась выйти за меня замуж.
— И все же… и все же она целует вас… вот как! — добавила мисс Терри, вспомнив, с каким пылом они обнимались. — Ах, я не знаю, что и думать.
— Лучше вообще не думать об этом, мисс Терри. Это не стоит размышлений.
— Ах, Артур, как вы могли?
Он выглядел очень смущенным, когда ответил:
— Я знаю, что должен казаться вам ужасной скотиной. Но, мисс Терри, при всех обстоятельствах было бы гораздо уместнее, если бы вы настояли на том, чтобы Милдред вышла за меня замуж.
— Я не смею. Вы не знаете Милдред. Она никогда бы не подчинилась мне.
— Тогда я должен сделать ей предложение, и более того, я сделаю его прямо сейчас.
— Спасибо, Артур, спасибо. Не могу выразить, как я вам благодарна.
— Нет нужды благодарить автора этой неловкости.
— А если она откажет, что вы тогда будете делать?
— Тогда, пожалуй, я сейчас же уеду… Тише! Вот и она.
— Ну, Артур, что вы тут с Агатой замышляете? Вы оба выглядите чересчур серьезными.
— Ничего, Милдред, просто еще одно морское путешествие.
Милдред с беспокойством посмотрела на Артура. Ей не понравился тон его голоса.
— У меня для тебя плохие новости, Артур. Эта дура, эта идиотка Джейн, — и она сердито топнула ножкой, — опрокинула горшок с нашим египетским гиацинтом и сломала цветок как раз в тот момент, когда он зацветал. Я выдала ей четверть жалованья, оплатила билет обратно в Англию и уволила.
— Ах, Милдред! — возмутилась мисс Терри. — Поднять такой шум из-за цветка…
Та повернулась к ней почти в ярости.
— Я предпочла бы сломать себе руку или что-нибудь еще, кроме шеи, чем этот цветок. Артур посадил его, а теперь эта неуклюжая девчонка его уничтожила! — Милдред выглядела так, словно вот-вот расплачется.
Поскольку больше говорить было не о чем, мисс Терри ушла. Как только она ушла, Милдред повернулась к Артуру и сказала:
— Ты был прав, Артур, мы никогда не увидим, как он расцветет в этом мире.
— Забудь о цветке, дорогая, ничего не поделаешь. Я хочу поговорить с тобой кое о чем… о более важном. Мисс Терри видела, как ты целовала меня вчера вечером, и ей, естественно, не терпится узнать, что все это значит.
— И ты ей сказал?
— Да.
Теперь настала очередь Милдред покраснеть.
— Милдред, ты должна меня выслушать. Это больше не может продолжаться. Или ты должна выйти за меня замуж, или…
— Или что?
— Или мне придется уехать. В настоящее время вся наша жизнь — сплошная ложь.
— Ты действительно хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж, Артур?
— Я не только желаю этого, но и считаю необходимым.
— Тебе больше нечего сказать?
— Да, еще я должен сказать, что сделаю все возможное, чтобы быть тебе хорошим и верным мужем, и уверен, что ты будешь мне хорошей женой.
Она закрыла лицо руками и задумалась.
Как раз в этот момент на веранду снова выбежала мисс Терри.
— Ах, Артур, — воскликнула она, — подумайте только: «Римлянин» все-таки прибыл, но все его шлюпки исчезли, и говорят, что половину пассажиров и команды смыло за борт.
Артур нерешительно посмотрел на Милдред.
— Иди, дорогой, — прошептала она. — Мне нужно время подумать. Я дам тебе ответ сегодня днем.
Милдред неподвижно сидела на веранде, пребывая в глубокой задумчивости, но не прошло и нескольких минут, как появился слуга с английскими письмами, привезенными злосчастным «Римлянином», и сообщил ей, что «Касл Гарт» показался на горизонте и через несколько часов бросит якорь. Милдред подумала, что нечасто два английских парохода приходят в один день. Она начала лениво разбирать лежащий перед ней пакет. В последнее время письма потеряли для Милдред всякий интерес.
