терять свои деньги только из-за того, что мой начальник охраны что-то там почувствовал?! — караванщик скривился как от кислого. — Мы продолжим путь, что бы там не горело. Тем более что с нами маг, — он кивнул в сторону слушающего их Вальдреса. Тут уже настала очередь кривиться Веиру.
— Почтенный Залиф, твой начальник охраны совершенно прав, — произнёс маг, поймав на себе удивлённый взгляд наёмника. — Не стоит лезть на рожон. Я даже отсюда чувствую запах гари и могу с полной уверенностью сказать, что это далеко не простой костёр.
— И этот туда же, — толстый Залиф от негодования закатил глаза. — В общем так, поедем дальше и на месте разберёмся что к чему. А вам, господин маг, могу повторить своё недавнее предложение — берите коня и езжайте в свой Келир. Что же касается тебя, — он повернулся к Веиру, — в конце концов, кто кому платит за охрану каравана? Вот и охраняй!
Наёмник склонил голову в знак повиновения и, развернув коня в сторону остальных, скомандовал:
— Надевайте броньки, ребятки! Поедем, посмотрим, кто там с огнём балуется!..
Обогнув очередной холм, караван выехал на прямой участок тракта и теперь все смогли разглядеть далёкий столб чёрного жирного дыма, попирающий небо. При виде открывшейся картины кто-то из наёмников даже присвистнул, а караванщик, встав в своей телеге в полный рост, приложил ладонь ко лбу на манер козырька и стал вглядываться в даль. Мазнув по нему взглядом, Вальдрес отметил, что тот сильно побледнел, но несмотря ни на что, Залиф твёрдым голосом скомандовал:
— Едем дальше. Нужно узнать, что там случилось.
— Ехать всем караваном чистое самоубийство! — возразил Веир. — Я вышлю вперёд дозор и они…
— Нет! — в голосе караванщика впервые прозвучал металл и Вальдрес с интересом вгляделся в это одутловатое лицо.
«Что-то ты сильно напряжён, почтенный. Не иначе как в Торсоте у тебя должна была состояться важная встреча. Уверен всё дело в том сундучке, что скрывается внутри твоей повозки. Но что в нём такого ценного, если ты готов ради него пожертвовать всем караваном?»
Обоз медленно, словно лошади тоже что-то учуяли, двинулся дальше. Веир перераспределил своих людей и теперь четверо всадников со взведёнными арбалетами ехали впереди процессии, четверо ускакали назад, а остальные охраняли караван по обеим сторонам.
Жители Равнинных холмов строили свои дома из дерева и камня. Большие, просторные, крепкие, они служили кровом нескольким поколениям семей, живших под их крышей. Глава рода ставил дом, чтобы в нём спокойно умерли от старости его правнуки, и Торсот — небольшой, но весьма популярный городишко, расположившийся в широкой низине меж трёх холмов, был построен по всем традициям. С широкими улицами и удобными завалинками, чтобы любой прохожий человек мог присесть и отдохнуть с дороги, с большим постоялым двором, в котором всегда останавливались торговые люди и купцы, идущие с караваном за Небесный Хребет и обратно, а так же с широкой торговой площадью, где и устраивались ежегодные торги. Хотя населением город не превышал и пяти сотен душ, но обилие проходящих через него иноземцев делало Торсот значительно больше.
Поднимаясь на невысокий холм, за которым лежал город Вальдрес сразу же ощутил едкий запах гари и странную тишину, царившую вокруг. Обычно, подходя к большому поселению, начинаешь слышать его раньше, чем видеть — тот самый несмолкаемый гомон, что вечно витает над человеческим жильём. Мычание коров, пронзительные крики петухов и уток, скрип колодезного ворота да звонкий голос кузнечного молота. Здесь же было тихо как на погосте.
Всадники первыми поднявшиеся на вершину холма замерли и как один взяли арбалеты наизготовку. Когда остальной караван поравнялся с ними, Вальдрес понял причину такого поведения. То, что все увидели, оказалось страшней ночного кошмара, что не даёт покоя погибшим душам в царстве Забвения. Разум отказывался поверить в реальность картины, представшей потрясённым взорам обозного люда.
На месте Торсота лежало голое, открытое всем ветрам пепелище и лишь где-то за последними домами поднимался тот самый столб дыма, что они разглядели издали. С вершины холма отчётливо было видно, что когда пришла беда, почти все мужчины взяли в руки оружие и пошли навстречу лиходеям. Пошли — да так и остались лежать посреди главной улицы, поверженные в прах, но не отступившие перед врагом. Ибо отступать им было некуда — они защищали свои семьи и свои дома. Те самые, что построили когда-то их прадеды, и что теперь лежали в руинах, слепо пялясь на белый свет выжженными глазницами окон. Стаи воронья, удобно расположившись на обугленных рёбрах рухнувших крыш, пировали во славу Харр'изиса.
— Мы должны спуститься вниз и посмотреть что случилось, — голос караванщика вывел всех из оцепенения.
— Ты прав, — Веир кивнул. — Едем, а обоз пусть останется здесь — мало ли чего.
— Поедут все, — отрезал Залиф ледяным тоном.
Начальник охраны предпринял попытку его отговорить:
— Если те, кто это сделал, бродят где-то в округе…
— Тем более есть резон держаться вместе. Я больше не собираюсь с кем бы то ни было спорить! Командуй, Веир!
Наёмник сплюнул под ноги, но спорить больше не стал и отдал приказание. Первая четвёрка медленно двинулась вперёд, за ними следом тронулся и весь караван. На подъезде к городу стали попадаться первые трупы. Те, кто напал на Тосот не пощадили ни женщин, ни детей, пытающихся покинуть гибнущее поселение, и за воротами каждого ждала стрела в спину. Внутри оказалось всё намного хуже. Невыносимый смрад стылой гари, вперемешку с запахом обгоревшей и гниющей человеческой плоти, заставил людей прикрыть лица тряпками, но, несмотря на это тех, кого не вывернуло в мешанину пыли и пепла, остались считанные единицы.
Густой чёрный столб дыма, что привлёк внимание разведчиков, поднимался из-за останков большого сарая в конце улицы и маг насторожился. Что-то было не так. Судя по всему, Торсот сгорел почти седмицу назад, но что до сих пор могло так дымить, он понять не мог. Вальдрес решил это выяснить. Он направил было свою лошадь в ту сторону, но резкий, режущий ухо смех заставил всех обернуться. Из-за полуразрушенного дровяного сарая вдруг выскочила грязная, одетая в лохмотья женщина и с визгом бросилась наперерез каравану. Она была молода и вероятно красива. Когда-то. Сейчас её длинные почти до колен тёмно-русые волосы свалялись от грязи в огромный
