они так внезапно прекратили попытки спасти флагман. Сопротивление было при захвате подбитых кораблей?
- Было, даже из пушек пробовали стрелять, но адмирал быстро его подавил. А потом люди Рипса угомонили самых буйных. Твой адъютант очень грамотно прикрывал транспортниками десантные шлюпки, обошлись без потерь, только несколько человек получили ранения. Сейчас приступили к поднятию пушек, сбору трофеев. Все подводы задействованы, руду некому возить.
- Пушки важнее. А еще важнее люди. Так что скажи полковнику Лотарсу, пусть изготовит подъемники, блоки, нечего на руках все таскать. Почему у него столько погибших?
- Так по нему били двойными зарядами, пять пушек повредили, и людей посекло. А у нас зарядов мало, под конец извели все. Последний корабль чуть не ушел, его уже требушеты добили.
- Похороните их достойно. Я видел, как они сражались.
- Еще вчера, на такой жаре нельзя долго держать. Там же, рядом с крепостью, пусть все видят.
- Надо ставить новые пушки. Для них есть заряды, хоть и мало.
- Уже привезли первый десяток, скоро пристреляем.
- Надо закладывать новые литейные цеха. С учетом того количества пушек, что поднимем, наших нынешних возможностей не хватит. Как прибудет капитан Парат, пригласи ко мне.
- Выздоравливайте, сэр Алекс.
Полковник Леус привел капитана Парата уже под вечер. Было видно, что он сильно измучен, рука висела на перевязи.
- Докладываю, из восьми шлюпок вернулись две, спаслось семь человек, из них трое ранены. Ждал до самого рассвета, последнюю шлюпку увел под самым носом у врага. Потерял мачту, туман выручил. Мои ребята тоже пострадали, трое раненых, мне вот руку мачтой сломало. Вижу, вам тоже досталось, сэр Ганс рассказал по дороге.
- Через три дня встану. И вы отдыхайте, а потом для ваших людей будет работа. Будем ремонтировать захваченные корабли. Способ тот же, все нужное снимаем с тех, кто сильнее пострадал. Сделаете это, и я вам отдам один из транспортников. И еще одно. Пошлите кого-нибудь за Хлоей, она доставит из дальнего селения ловцов жемчуга. Они отличные ныряльщики. Будем платить им за каждую поднятую пушку, фузею, ядра, до которых не сможем дотянуться сами. Все остальные предметы они смогут оставить себе. А если будут использовать для работы ваш корабль, то и сами будете в доле. Наберите команду для второго корабля, у вас были желающие, да и дело пойдет быстрее. Еще одно. Скоро большая часть войск отсюда уйдет, и я тоже. Здесь останется губернатор, острова войдут в состав империи. Согласны вы возглавить Совет старейшин, и стать вице-губернатором?
Капитан грузно опустился на колено, скривившись от боли, но гримаса быстро уступила место счастливой улыбке:
- Согласен, мой император. Клянусь честно исполнять свой долг на благо империи и своему народу.
- Встаньте, барон. Кстати, какое у вас родовое имя?
- Оно сложное для вашего языка. В переводе – «Бегущий по соленой воде». Я получил его, когда стал капитаном.
- Да будет так! Это станет девизом на вашем новом гербе.
- Выздоравливайте, мой император! Пойду, обрадую своих товарищей.
- Сэр Ганс, надо будет наградить всех, кто принимал участие ночном походе. Они пошли на смерть, и сделали невозможное.
- Так у нас нет имперских воинских наград! Даже в Кодексе ничего не сказано.
- Видимо, империя не воевала с внешним врагом. Значит, разработаем сами. Дайте бумагу и перо, и еще ту папку, подложу под лист. Круглый золотой диск, как имперская монета, с одной стороны герб империи на фоне скрещенных мечей. На обороте – две пушки, и надпись: «Честь и отвага». Будет висеть на колодке с полосками цвета огня и дыма. Примерно так, пусть геральдмейстеры доработают. Всего сделаем три степени, добавим в серебре и в меди. Медную сделаем для всех участников похода, серебро – за ранения и гибель, высшую степень – за подвиги. Пусть командиры сами решают, кто достоин. Полный бант даст дворянский титул и пенсию, выплаты за остальные согласует имперский Совет. И начинайте оформлять наградные листы.
Глава 16.
Через три дня я встал на ноги, к этому времени удалось подсчитать пленных, похоронить всех погибших, снять с мели первые корабли противника. Всего были захвачено более трех тысяч человек, из них около трети имели ранения. Наши лекари развернули лазарет прямо у бараков, Фиону туда я не пустил. Я опасалсяза нее, да и в нашем лагере хватало работы.
Опять остров стал похож на муравейник, столько перемещалось по нему людей и грузов, что за каждую повозку командиры сражались на вечерних совещаниях. Пришлось отказаться от перевозки выплавленной меди, слитки переносились на руках. Руду опять носили в корзинах, вереница людей сновала по дороге в обе стороны. А на повозках везли пушки, ядра, доставляли еду и воду. Я планировал закончить основные работы за пару месяцев, а потом можно будет отправить большую часть войск домой, оставив гарнизон в три-четыре тысячи человек. Одна тысяча будет нести вахту на укреплениях в три смены, заступая, каждые пять дней. Потом пять дней на отдых, пять – на хозяйственные и строительные работы. Остальные будут охранять пленных, следить за их работой по добыче руды, лить пушки. А еще помогать местным, ловить рыбу, охотиться, строить порт и склады.Поскольку эмир отказался заплатить выкуп, пленные будут работать в кандалах, и не уйдут отсюда, пока не смогут заплатить за свою жизнь, по цене раба в портах Сальмы. Так что еще лет пять им предстоит под палящим солнцем дробить скалы и таскать руду.
Гарнизон я планировал сменить через пять лет, оставив здесь тех, кто успеет обзавестись семьей и решит остаться. А таких становилось все больше, уже около сотни хижин выросло рядом с нашим лагерем. Безземельные, сыновья из многодетных семей, кому приглянулись местные красавицы, уходили к Спящей матери, после супружеской клятвы возвращались, какжители новой губернии. Служили, как прежде, только ночевали не в казарме, и все выходные проводили с семьями.
