командуя машинами с хитрыми манипуляторами в кузовах. Где-то вода заполняла воронки взрывов, вынося из них следы нашего прошлого. Где-то шёл полураспад морали, полурождение нового мира. Где-то гремела война. Там жили миллионы разочаровавшихся, отчаявшихся, потерявших надежду людей, уже списанных историей, уже забытых. Но я был заражён надеждой, которая размножалась во мне, как вирус. Я чувствовал её весёлое клокотание в сливе дырявого водостока за окном.
Я был давно мёртв и потому стал живее всех живых. Я не выбирал время, в которое родиться, но я и не стал его рабом. Я не выбирал реальность, но научился её менять. Я был лишь микрочастицей, вплетённой в бесконечное полотно бытия, не имеющего ни центра, ни оси. Но Кэрол была другой, и создаваемая ей центробежная сила заставляла меня ощущать собственную телесность. С ней я начинал существовать, как рождается в пустоте вакуума новый фотон, замещая собой частицу, которая жила в другом времени и другом пространстве.
— Иди греться, — прошептала Кэрол.
Я отставил чашку, сдёрнул с дивана покрывало, повалил её и накрыл нас обоих. Она лежала рядом, затихшая, а я думал о том, что боюсь проснуться. Я столько раз проживал этот момент в своих мыслях и столько раз он ускользал от меня наяву, что я перестал верить самому себе. Я боялся сжать её сильнее, чтобы она не превратилась в птицу, в кошку, в солнечный блик.
— Ты мне не рад? — тихо прошептала она.
— Я боюсь, что ты уедешь. Если ты хочешь уехать, скажи лучше сейчас. А зимние шины мы найдём.
— Дурак, — сказала она. — Я никуда не уеду. Я так долго этого ждала.
Она завозилась, устраиваясь удобнее.
— Ты изменился, — услышал я её шёпот. — Я твой свет другим вижу.
— Я теперь в каком-то смысле старообрядец.
— Ты меня любишь?
— Да. Очень! Ты не представляешь как.
— Представляю.
Дождь всё шипел. Конвульсивно работал мотор старого холодильника. Дым от бани проникал через плохо закрытую входную дверь. Нужно было встать и растопить печь заново, открыв заслонку, но у меня не было сил: я уже слишком согрелся.
Есть моменты, которые стоят целой жизни. То, что рождается в них, не способно отменить катастрофы, которая происходит там, за пеленой дождя. Но мы говорим не с современниками — мы говорим с будущим поколениями, со своими детьми, с тем новым миром, который нам ещё предстоит строить заново. И очень важно, чтобы этот мир, помня об ошибках его родителей, знал и о той большой надежде, что поселяется в человеке, когда он перестаёт бороться с собой. Мы должны стать контрабандистами, которые пронесут этот свет через осень человечества.
Это происходит сейчас. Это длится вечно. Это и есть жизнь.
Послесловие
Первое название этого романа — «Область». Я хотел посвятить его Челябинской области и сделать нечто вроде роуд-муви с акцентом на экологию и уральский менталитет, может быть, побудить кого-то путешествовать по нашему замечательному региону. Но после известных событий февраля 2022 года я понял, что мне нужно пространство, в котором я мог бы говорить о том, что не отпускало. Так появилась линия с Ордой. В конце концов я понял, что бессмысленное истребление людей и разорение природы — это явления, растущие из одного корня. И чем дальше я писал, тем сильнее они сплетались воедино.
Спасибо, что прочитали роман: для меня это очень ценно. Мир всем нам!
Связаться со мной можно во «ВКонтакте» (id246745575), через личный блог www.krasnov74.ru или по почте [email protected].
