вы, собственно, кто?
— Депутат Винтер Игернгласс, — представилась Винтер. — А это — депутат Джейн Верити.
Первое имя для охранника было пустым звуком, зато, услышав второе, он встрепенулся:
— Джейн Верити? То есть… Чокнутая Джейн?
Взгляд его метнулся к спутнице Винтер:
— Это она?!
— Точно, — подтвердила Джейн, сопроводив свои слова ухмылкой, которую никак нельзя было назвать дружелюбной. — Та самая.
Охранника бросило в пот, но он все–таки ухитрился козырнуть и суетливо потянулся к ключам на поясе.
— Сию минуту открою, сэр! То есть, мэм… мисс!
Камера за дверью скорее представляла собой небольшую спальню: узкая прорезь бойницы, в которую сеялся скудный свет, изрядно послужившая, но еще прочная койка, письменный стол, обеденный, пара кресел. У письменного стола сидел капитан Маркус Д’Ивуар, и вид у него был довольно потрепанный. Мундир капитана измялся и пропитался потом, нечесаная борода была всклокочена, на лице темнела по меньшей мере недельная щетина. При виде Д’Ивуара в груди у Винтер беспокойно екнуло, и прежде, чем он успел поднять голову, она схватила Джейн за руку и оттащила ее на несколько шагов от охранника и открытой двери.
— Ты же помнишь, что я тебе говорила? — жарко прошептала она. — Насчет меня и капитана?
— Кажется, помню, — шепотом отозвалась Джейн. — Капитан знает, кто ты, но думает, будто ты притворяешься женщиной, чтобы одурачить меня. — На губах ее заиграла озорная ухмылка. — Быть может, он прав, и ты лезешь вон из кожи, чтобы я…
— Да–да, я понимаю, что это чушь несусветная! Просто помалкивай, ладно? Я потом все улажу.
— А капитан знает, что я знаю, что он знает, кто ты такая, а вернее, такой? — Джейн склонила голову к плечу, не на шутку задумавшись над собственными словами. Глаза ее от напряжения съехались к переносице. — А, не бери в голову. Я буду паинькой.
— Вот и хорошо.
Винтер сделала глубокий вдох, оправила блузку и шагнула в камеру. Джейн вошла следом и закрыла за собой дверь.
— Доброе… утро, — медленно проговорил Маркус. И перевел взгляд с Винтер на Джейн, явно поглощенный решением той же головоломной задачи: как следует держаться и о чем стоит умолчать?
Винтер мысленно поклялась, что никогда больше не станет насмехаться над сюжетами грошовых пьесок. И, на мгновение стиснув зубы, произнесла:
Здравствуйте, капитан. Это Джейн Верити. Она знает, что я в армии, так что можете говорить свободно.
— Понимаю. — Маркус моргнул и поскреб всклокоченную бороду. — Ладно. Игернгласс, Джейн… — Он запнулся. — Не та ли самая Чокнутая Джейн, о которой…
— Да, это я, — скромно признала Джейн. — И мы с вами уже встречались здесь, в Вендре, но я не в обиде, потому что вам было не до того.
— Можно и так сказать, — согласился Маркус. — Полагаю, вы заглянули сюда не просто навестить меня в заточении? Снаружи, как я заметил, царит суматоха.
— До вас доходят новости? — спросила Винтер.
— Скудные. Охранники иногда проговорятся о том о сем, но это в основном слухи.
Винтер вкратце изложила все, что произошло на собрании Генеральных штатов за неделю после капитуляции королевы. Джейн тоже выслушала ее с интересом, добавив пару красочных и непристойных реплик о положении в Доках. К концу рассказа Маркус озабоченно качал головой.
— Святые и мученики, — пробормотал он. — Я и не представлял себе, что дело так плохо.
— И будет еще хуже, — сказала Винтер. — Сегодня утром пришло известие, что Орланко покинул Мидвейл, взяв с собой расквартированные там части. В эту самую минуту Педдок на Триумфальной площади собирает ополчение, чтобы дать ему отпор.
— «Дать отпор»?! Да он спятил! — Капитан бросил взгляд на окно-бойницу, что выходило на север, на дальний берег реки. — Если регулярные части вступят в бой…
— Вступят непременно, — вставила Джейн, — если мы встретим их в чистом поле и с оружием в руках.
— Именно так, — мрачно проговорил Маркус. — Будет бойня.
— У меня был план, — сказала Винтер. — Убедить депутатов отдать Патриотическую гвардию под ваше начало. Это могло бы сработать, если бы за вас высказалась Джейн. Многие помнят, как вы действовали при осаде Вендра, как защищали заключенных. Вот только Педдок, похоже, нас опередил.
— Педдок, — вполголоса повторил Маркус. — Знавал я в академии одного Педдока. Сын графа Вольмира. Не он ли это, случайно?
— Боюсь, что да, — отозвалась Винтер.
Вот черт! Он всегда был первостатейным олухом. Так и не сумел получить лейтенантский чин.
— Зато теперь рвется командовать гвардией, упирая на свои «познания в военном деле», — ядовито заметила Джейн.
Повисло угрюмое молчание.
И что же нам, черт возьми, теперь делать? — наконец осведомилась Джейн.
— Депутаты, — сказала Винтер, — явно не могут помешать Педдоку, иначе бы они его давно уже укротили. Зато когда он уйдет…
— Думаешь, у тебя получится уговорить их поставить во главе оставшихся гвардейцев капитана Д’Ивуара?
Маркус предостерегающе вскинул руки.
Весьма тронут вашим доверием, но чего, собственно, вы от меня ждете?
— Я… — Винтер сделала глубокий вдох, стараясь не думать о том, как ее план, с утра казавшийся безупречным, неумолимо разваливается на куски. — Мне подумалось: если обучить гвардейцев — я имею в виду, натаскать как следует, — мы сумели бы отстоять город от Орланко.
— Вордан не выдержит осады, — покачал головой Маркус. — Слишком много голодных ртов и совсем никаких укреплений.
— Тогда что же? Сдаться?
Капитан пожал плечами.
Тоже выход. Правда, я против — ведь при этом с плеч полетит и моя голова.
Винтер покосилась на Джейн и поджала губы. Многие, ох, многие головы полетят с плеч…
— Что вы предлагаете? — спросила она вслух.
— А вот что. Мы оба знаем, что даже если бы вам удалось протолкнуть меня в командиры, я не смог бы остановить Орланко. — Маркус помолчал. — И точно так же мы оба знаем, что, если вы и впрямь хотите драться, есть только один человек, на которого я без раздумий поставил бы любые деньги.
Винтер прикусила губу.
— Янус, — пробормотала она.
— Янус, — подтвердил капитан.
— Это кто же — граф Миеран? — уточнила Джейн. — Министр юстиции?
— Он с одним пехотным полком разгромил тридцать тысяч хандараев, — сказал Маркус. — Если вам нужен полководец, лучшего не найти.
— Я не сомневаюсь, что он гений, — заметила Джейн тоном, который недвусмысленно намекал на обратное, — но можно ли
