Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
Последние строки я дочитывала словно в тумане: строчки буквально расплывались у меня перед глазами. А в конференц-зале стояла гробовая тишина.
— Что это значит? — дрожащим голосом спросила я. — Миранда, ты действительно моя сестра?!
— Да уж, Николь, ты всегда соображала туго, — презрительно ответила она. — Неужели и сейчас до тебя не дошло?
— Но ведь тогда… — я запнулась. — Тогда это все меняет, да? Бабушка, ну скажи что-нибудь!
— А что она может сказать?! — вскричала Миранда. — Она, которая выставила меня из своего дома, когда я была еще младенцем! Она, отдавшая меня в приют, словно бездомную собаку! Лишившая меня всего. Всего, что досталось одной тебе! О-о-о, как же я вас ненавижу!
— Но мы же сестры! — разрыдалась я. — Миранда, мы все детство провели вместе! Я так любила тебя!
И я сделала шаг к ней, пытаясь обнять.
— Не приближайся! — с холодной злобой процедила сквозь зубы Миранда. — И знай, что я ни на миг не раскаиваюсь в том, что сделала. Наоборот: жалею, что оставила тебе жизнь. Лучше бы ты умерла сразу, как и предлагал мой Патрик.
— Что ты говоришь! — в ужасе воскликнула я. — Ты не в себе, наверное, да?
— А ну-ка хватит! — бабушка, очнувшись, резко стукнула по столу кулаком, встала и подошла к Миранде. С минуту она стояла, глядя ей в глаза, и Миранда первой отвела взгляд в сторону.
— Послушай меня внимательно, — тихо сказала ей бабушка. — Твой отец убил мою дочь, и я вовсе не обязана была заботиться о его ребенке. Скажи спасибо, что я пристроила тебя в один из самых приличных приютов Парижа, а то неизвестно, что с тобой было бы. И чтоб ты знала, я ни на секунду не пожалела об этом, поскольку мне плевать на то, что вы с моей внучкой какие-то там сестры… Это Николь сентиментальна, романтична и чересчур доверчива, а я — Изабель Леруа, понятно? Ты хотела забрать у меня самое дорогое, не деньги, нет, — мою единственную внучку. Этого я тебе никогда не прощу. Ты ответишь за все и получишь ровно то, что и заслужила.
— Миранда, неужели ты ни капельки не раскаиваешься? — подал голос Николя. — Ведь мадам графиня всегда относилась к тебе как к родной, вспомни.
— А я и помнила! — с вызовом ответила Миранда. — Помнила до тех пор, пока нотариус не всучил мне все это: письмо отца, мое свидетельство… И тогда меня осенило: а я ведь могла тоже жить безбедно и роскошно, как и дурочка Николь. Если мы сестры, то я тоже имею право на часть состояния! Тот нотариус мне все объяснил. Он так и сказал, что в случае смерти Николь, я, как сестра, имею право на ее долю, а если умрет и графиня — то и на все остальное! Я — единственная родственница внучки графини, я и только я!
— А тот ваш нотариус разъяснил вам, что по французским законам лицо, пытавшееся причинить вред жизни или здоровью наследодателя, лишается права на наследование? — вежливо спросил Перрен.
— Да пошел ты, — грубо ответила Миранда.
— Мерзавка, — коротко бросила бабушка и вернулась на свое место. — Какая же ты дрянь, Миранда.
— Бабушка всегда о тебе заботилась… Предлагала помощь, когда умерли твои родители, неужели ты все забыла? — смахнув слезы, спросила я.
— Заботилась… — усмехнулась Миранда. — Я все помню, не переживай. Только ты росла во дворце и купалась в деньгах, а меня всего этого лишили! Это несправедливо! — вскричала она и сжала кулаки.
— Послушайте, мадемуазель, или как вас называть, — вмешался вдруг Лекс. — Почему вы, узнав, кем являетесь, не пришли к мадам графине и Николь и не рассказали им обо всем?
— Да-да, — подхватил Николя. — Действительно, почему? Николь была бы счастлива иметь сестру, я уверен…
— Конечно, — язвительно ответила Миранда. — Только эта блаженная и была бы счастлива… А вы поинтересуйтесь у мадам: она тоже была бы в восторге от этого?
— Разумеется, нет, — спокойно сказала бабушка. — Конечно, я не запретила бы вам общаться, поскольку с детства привыкла к тебе, к несчастью, но свое завещание я составила бы таким образом, что ты ничего бы не получила. Кроме небольшой суммы, — и то только в память о твоих родителях, которые вовсе не виноваты, что у них выросло такое чудовище.
— Что и требовалось доказать! — воскликнула Миранда. — Теперь понятно?
— Более чем, — сухо ответил комиссар, — полагаю, мы здесь закончили…
— Подождите, — взмолилась я и подошла к Миранде. — Неужели ты действительно все это придумала? Неужели ты на самом деле так сильно ненавидишь меня?
На один крохотный миг мне вдруг показалось, что в ее глазах мелькнуло прежнее выражение тепла и любви, с которыми она раньше смотрела на меня. Но только на миг.
— Николь, ты инфантильное, никчемное существо, — отчеканила Миранда, — которое даже не способно самостоятельно сделать заказ в ресторане… Я презираю тебя всем сердцем, поняла? И если в детстве мы и провели несколько радостных лет вместе, то это ничего не меняет. Детство давно кончилось.
— Это не дает вам никакого права оскорблять ее, — произнес Лекс, подойдя ко мне. — Хотя что вам еще остается… Смотрите, не захлебнитесь собственным ядом, мадам Эштон!
— О, фотограф! — презрительно фыркнула Миранда. — Да уж, весьма выгодная партия для Николь, не правда ли, мадам графиня?
Бабушка не удостоила ее своим ответом.
— Кстати, месье фотограф, вас я тоже ненавижу всем сердцем, — не унималась Миранда. — Если бы не вы… Испортить мой шикарный план! Откуда вы только взялись на мою голову? И как вам удалось меня вычислить?
— А вы вспомните нашу первую встречу, — холодно ответил Лекс, сжимая мою руку. — Я имею в виду настоящую встречу, не в бухте, где вы под видом Николь поднимались на борт яхты, а в отеле, когда я познакомился с вами.
— И что? — с любопытством спросила Миранда, наклонив голову на бок. — Помню, конечно! Я вас тогда сразу узнала, хотя в первый раз видела издали. Но вы-то меня узнать не могли, не так ли?
— Так ли, — кивнул Лекс. — Но вы тогда, в отеле, выдали себя сами, мадам… Помните, спустившись по лестнице в холл, вы спросили у меня, почему я сегодня без фотоаппарата?
— А вы ответили, что вам не до съемок, — продолжила Миранда с улыбкой. — У меня всегда была прекрасная память. Не пойму, о чем вы…
И внезапно ее улыбка погасла, а глаза потемнели:
— Ясно, — произнесла она с досадой, — я поняла. Идиотка!
— Не корите себя, мадам Эштон, — весело ответил ей Лекс. — Я в тот момент тоже не сразу все понял. Это потом что-то сильно не давало мне покоя, но я никак не мог понять, что именно.
— О чем вы? — с интересом спросил Перрен.
— Сейчас объясню, я буквально вчера это наконец понял, — ответил Лекс и обратился ко мне: — Николь, вспомни, пожалуйста, когда ты по телефону рассказала своей подруге о том, что познакомилась с парнем-фотографом, ты называла ей имя?
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
