– Подмазывать, – вставила слово Нина.
– Умная девочка, – без удовольствия согласился Павел. – Владимирович предложил все равно бурить сразу по прибытию, если договориться не удастся, просто заплатим штраф. Ну, если ты, конечно, согласна.
– Согласна.
– Отлично. Тогда мы с эмчеэсовцами вылетаем в шесть утра. О ходе работ буду держать в курсе.
– В каком курсе? – возмутилась Анна. – Я тоже лечу. Мои деньги, или нет? Что, у МЧС не найдется лишнего комплекта снаряжения спасателя моего размера?
Ширко хлопнул в ладоши.
– Я тобой всегда восхищался. Тогда в половину пятого утра, будь добра, встречаемся в Раменском аэропорту.
– Раменское? Господи, это ж почему в такую даль?
– У них там база. Свой авиапарк, свой аэродром.
– Придется в полночь выезжать, и с навигатором, иначе не найду.
– А я вообще такси возьму, или засну за рулем.
– Телефон не выключай, иначе я тебе не отыщу. Сегодня, например, еле дозвонилась.
– Пересечемся, не переживай.
– Я тоже полечу, – вдруг сказала Нина.
– Ну, кнопка, ты хватила, – нахмурился Павел.
– Я – полечу. Тебе он всего лишь друг, тебе, – повернулась она к матери, – всего лишь муж, а мне – папа. Во мне его кровь, я его наследница. Попробуйте мне запретить, я под колеса машины лягу, и никто никуда не поедет. Я в горы не напрашиваюсь – оставите меня в ближайшей гостинице, и я буду в ней дожидаться известий. Я не собираюсь торчать в Москве под причитания бабушки, когда мой папа лежит где-нибудь под снегом со сломанной ногой и ждет помощи!
– Мы обсудим это дома, – сказала Анна.
– Мы обсудим это сейчас. Мама, согласись, если бы папа поехал искать Пашу и я попросила бы его взять меня с собой, он бы взял.
– О, – грустно кивнула женщина, – это действительно так.
– Паша! – дернула его за рукав девочка. – Не на войну летим, а на спасательную операцию, так что детей брать можно.
– Что скажешь? – посмотрела на Ширко Анна.
– Что какой отец, – взорвался тот, – такая и дочь! На кой черт он туда вообще полез? Чего ему не хватало? Ты, мелкая, ты же еще одну проблему создаешь! Их и так – миллион! Это – не приключение!
– Я знаю, что не приключение! – вскочила Нина. – Я знаю, что папа жив, что ему плохо, и что ему нужна моя помощь!
– Как ты можешь ему помочь?!
– Своим присутствием!
– Мне надо выпить, – поднялся Ширко. – Самый тяжелый день в жизни, а я за весь день – ни капли. Самому не верится. Я договорюсь с командиром отряда МЧС насчет Нинки, ладно.
– Да как же ты с ним договоришься? – охнула Анна.
– Да так же, как и со всеми другими везде договариваюсь.
– Подмажет, – пояснила Нина.
– Молчи уж! – погрозил Павел пальцем. – Для папы твоего это делаю, а не для твоих капризов. Он бы тебе разрешил лететь, я это точно знаю.
– И я, – опечалилась девочка, – знаю.
– В полпятого в Раменском. Все, до завтра. И обратной дороги нет. Так что, Анна, если в договоре между компанией и тобой как физлицом завтра цифра не понравится, подписать все равно придется – мы уже все гарантии дали.
– Паша, – разочарованно сказала Анна, – я подпишу любой договор. А то, что ты этого не понимаешь, означает, что ты очень сильно испорчен деньгами. Вы тут все на них помешаны.
– Может быть, – сказал Ширко. – Даже не «может быть», а так оно и есть. Ну, у меня в этом бизнесе тоже обратной дороги нет. До завтра.
– До завтра, – хором ответили мать и дочь.
– Одеваемся, – скомандовала Анна.
Она надела шубу, дочка – куртку, и, взявшись за руки, поочередно попрощавшись с Любой и охранником, они пошли на выход. Увидели разговаривавших в коридоре Сумуновского с Безугловым, кивнули и им.
После того, как за Белолобовыми закрылись двери лифта, Рудольфович улыбнулся во весь рот:
– Хороша же как! А как говорил Ремарк – вдов утешают в постели.
Сер Серыч повернулся к нему, постепенно наливаясь кровью.
– Сума, во-первых, ты сволочь. Во-вторых, в твоем возрасте Ремарка читать стыдно. В-третьих, еще раз подобное заявишь, я тебе в морду дам.
Улыбка сползла с лица Андрея.
– Ну, Ремарка я помню со школы. А мужика ей искать теперь все равно придется. Что, лучше, если какой безлошадный попадется? Девка-то нынче – без пяти минут мультимиллионер. Слетится всякая шваль, джентльмены удачи…
– Сама разберется, – заметил Безуглов. – Без твоих подсказок. Козел, и так настроение гадкое, а ты его еще сильнее испортил. Какой человек погиб! А тебе все хиханьки-хаханьки. Ну тебя в баню, – повернулся и пошел к себе.
– Все там будем, – крикнул ему вдогонку Сума, – насчет этого не обольщайся. Все!
II
Анна выруливала к зданию аэропорта. Навигатор не понадобился – Нина распечатала из интернета карту и указала маршрут полностью. Настоящим штурманом, правда, быть она не смогла – не выдержала, заснула на заднем сиденье. О том, чтобы вздремнуть перед поездкой маме, и мысли не появлялось – какой уж тут сон? Но монотонная зимняя пустая дорога утомила, и уж к назначенному для встречи времени глаза действительно слипались.
Припарковалась у обочины, набрала Пашин номер.
– Алло, – вяло ответил он.
– Что-то у тебя с голосом непорядок, – вместо приветствия отметила женщина.
– Спал по дороге в такси, не проснулся еще.
– Ну, ты на месте?
– На месте.
– И как тебя найти?
– Я тут с эмчеэсовцами разговариваю пока, но ты заезжай на платную стоянку, бросай машину и заходи потом в здание. Я, как освобожусь, сразу подскочу.
– О, кей.
– Давай…
Она поискала взглядом шлагбаум, направила к нему автомобиль, оплатила парковку и поставила машину задом к бордюру. Тихонько растолкала дочку, та зевнула и стала тереть глаза.
– Не три! – строго сказала мать. – Лучше в аэропорту умоешься.
– Ла-а-а-адно…
Туристические чемоданы тащить с собой было совестно, нашла большую спортивную сумку, очень старую, и затолкала туда свои и Нинкины вещи. Не так много, но ноша все равно получилась тяжелой, несла на лямке на плече, справа семенила дочка.
Внутри рядом с крепким мужчиной в форме уже стоял Паша – в «аляске», меховой шапке и высоченных шнурованных ботинках.
«Он – как на Северный полюс, – подумала Анна, – мы – как по лесу пройтись, зимним воздухом пару часов подышать».
