Книга Короли пепла - Ричард Нелл

кузнецов и ткачей положили крючья и веревки, которые связали вместе, а затем принесли молоты и толстые прутья, предназначенные, чтобы гнуть металлические решетки, а то и рушить каменные стены. Другие мертвецы расставили оружие и доспехи в ряд, чтобы Роке было легче выбрать то, что ему понадобится, когда настанет момент.

Он шел вдоль них, проводя мозолистой рукой по идеальным, прекрасно выполненным образцам закаленной стали. Десять полок занимала сотня дротиков; клинки в кожаных чехлах варьировались от коротких кинжалов до огромных двуручных мечей.

Однако истинным шедевром Роки были доспехи в конце ряда. Изготовив тонкую броню поверх рифленой кольчуги, он нашел идеальный баланс между твердостью, прочностью и ударопоглощением. Никакому изделию этих островитян не пробить такой доспех или ощутимо навредить Роке без сопутствющей удачи.

Ни одной стрелой и ни одним мечом Пью они не смогут убить его быстро, по крайней мере не в пылу битвы – разве что ударят его тысячу раз, используя свое оружие как дубинки. Он самолично и с великим тщанием изобразил руны, покрыв каждый дюйм латных пластин краткой версией истории Вишанов.

Эта мысль уже радовала его. Он понесет на своей груди разгадку вины островитян – отповедь их истреблению, причину их смертей, воочию явленную их глазам, если бы только они могли ее прочесть…

В мире живых Рока подошел к лееру своего корабля и устремил взор на видимый вдали кусочек рая. Он уже близко, очень близко. Ему казалось, будто правосудие – некая материальная вещь на расстоянии его руки, и если он будет терпелив, то рано или поздно сожмет ее в кулаке.

Ты получишь Трута, брат, когда придет время. Пробейся вместе со мной сквозь этих воинов и подари нашим приверженцам легенду. А затем, даю тебе слово, король твой.

Он вызвал в памяти образ Трунга, наблюдающего за ним в бойцовой яме: толстые, распухшие конечности, самодовольная физиономия, жесткие и жестокие глаза… Рока не знал, что сделает его брат с этим типом и сколько времени это займет, но, вообразив себе такое зрелище, улыбнулся.

* * *

Не успел закончиться первый день ожидания, как пошел дождь. Сперва люди пепла обрадовались и выставили бочки, дабы снова наполнить их свежей водой, смеясь под ливнем.

Он помог охладить воздух и прервать нескончаемую, нестерпимую жару, по очереди загонявшую людей под палубы, обжигая кожу и высасывая из них силы. Но непривычные к такой жаре люди пепла не ожидали и бесконечной, вызывающей наводнения сырости.

Рока надеялся, что она уйдет, но знал, что в сезон дождей вряд ли. Значение имело только то, нарушит ли сие планы Фарахи. Ожидал ли король, что Рока вообще поймет смысл дождей для его флота и повременит с отплытием? Рока не знал наверняка. Но и ждать он тоже не хотел. Взамен он понадеялся, что после стольких побед в чахэн лукавый король верно угадает действия Роки.

Спустя два дня, которые промокшие, несчастные люди провели, сгрудившись в трюмах вздымающихся и раскачивающихся под моросящим дождем кораблей, Рока отдал приказ о штурме, как и планировалось. Экипажи взялись за работу, поднимая паруса и якоря, а гребцы пересели к веслам на случай капризных ветров. Корабли отплыли, и Рока, пытаясь скрывать беспокойство, наблюдал за ними с палубы.

Когда ему надоело смотреть, он спустился вниз, чтобы подготовить Сулу, и обнаружил всегда стойкого коня беспокойным и сердитым в стойле.

– Скоро ты будешь свободен, мой друг. – Он протянул руку и попытался утихомирить Сулу в достаточной мере, чтобы надеть седло, но опасался, что если шагнет внутрь, скакун лягнет его или швырнет о переборку. Наконец он отступил назад и, замерев, рычал, пока Сула не принял вызов и не посмотрел на хозяина. – Ты воин, – тихо сказал Рока, на миг осерчав на обычно непоколебимого зверя. – Ты будешь жить или умрешь, но только не запертым и беспомощным трусом, не хныча от страха.

Он повысил голос и смотрел в черные омуты конских глаз, пока не увидел свое отражение. Сула фыркнул, успокаиваясь, и Рока засмеялся.

– Прости меня, – сказал он, понимая: на самом деле жеребец лишь выражал беспокойство хозяина. Рока шагнул вперед и погладил своего друга по носу.

– Прости мою слабость, могучий Сула. Мы преуспеем либо умрем вместе. И пусть меньшие создания беспокоятся, как именно.

Рока отвязал и оседлал коня и велел Эшену отвести его наверх, когда они приблизятся к берегу. Он увидел страх мужчины перед зверем и улыбнулся.

– Просто живи настоящим моментом, браток, и знай, что храбрые живут вечно. Об этом легко забыть, когда человеку есть что терять. Даже для меня.

Эшен улыбнулся и кивнул, и вернувшись на палубу, Рока почувствовал себя обновленным. Он прошел на нос корабля, одобрительным кивком отметив тихое спокойствие Бирмуна и улыбнувшись, когда увидел, как Эгиль и даже уже явно беременная Джучи заняли места на веслах.

Он улыбался своим членам экипажа не чтобы доставить им радость или успокоить, но потому, что представил себе вероятность успеха – и даже этот шанс еще не так давно казался всего лишь сном внутри сна.

Вскоре побережье Халина широко раскинулось в поле зрения Роки. Одна сторона его разума уже представляла остров объятым пламенем, но другая видела огромные, широкие пристани, полные торговых кораблей – великую островную крепость, что связывает Пью и Аском, островитян и людей пепла. В этой мечте они работали сообща, создавали семьи, учились друг у друга и находили новые, лучшие способы исследования и укрощения своих миров.

– Приведи моего коня! – крикнул он через плечо, и Эшен спустился вниз.

Рока повернулся к сыну Хальвара – Фольвару, который большую часть плавания был молчалив, но чей взгляд понравился Роке. Он подумал: при верном руководстве из этого мальчика сможет выйти полезный мужчина.

– Фольвар! – позвал он, и юнец, оторвав свои распахнутые глаза от пляжа, встретил пристальный взгляд Роки. – Мчись за мной, вожденок, если твоя воля выдержит. Смело укажи своим людям путь, и они последуют за тобою в ад.

Фольвар моргнул, затем вновь посмотрел на берег, но Рока подумал, что его челюсть сжалась скорее от решимости, чем от презрения или страха, и кивнул в знак уважения.

Рока вспомнил, как сам впервые узрел белый песок и пологие склоны – впервые увидел пальмы с ярко-зелеными листьями, такими широкими, что на них мог бы улечься мужчина, и тысячи жилищ и других строений в два или даже три этажа, защищенных великолепными черепичными крышами и стенами из кирпича, мрамора и камня. Он знал, что его люди видят всю эту красоту, и не