мальчишки, им были обещаны пряники за добрую весть и рассказали, что обоз идёт, Хрустов заволновался. Пряников отсыпал ребятишкам, сколько обещал, а сам выпил коньяку, чтобы унять дрожь в пальцах. Через полчаса обоз остановился у крыльца лавки. Хозяин вышел встретить прибывших работников сам.
— Нестор, неси угощение! — крикнул он сыну.
Тот, словно ждал сигнала, вышел на крыльцо с подносом, на котором в большом графине была водка и лежали нарезанный хлеб на тарелке с кусками сала и солёными огурцами. Илья Саввич сам поднёс каждому по стаканчику и тоже выпил за компанию.
— Здравствуйте, здравствуйте, заждался я, уже дня три как покоя не нахожу. Подобру ли управились?
— Всё хорошо, даже самим не верится. Всё получилось так, что лучше и не надо. А самое главное, что мы вовремя успели, — сказал Евсей. — Пригодилась бумажка ярыжкина, много печатей — сила большая.
— Гости были?
— Канские торговцы приходили, но мы с ними сладили. Они вна- глую, а мы ещё наглее, как вы учили. Наглость — сила пробивная. Они нам одну печать, а мы им три, на том и разошлись.
Хрустов хохотал от души. Именно такую ситуацию он предвидел и рассказал, как лучше реагировать — вот и пригодилось.
Тюки с пушниной перенесли на склад.
— Расчёт завтра, мы посмотрим товар, оценим и вечером сделаем расчёт, а пока можете отдыхать. Нестор, отвези людей, куда скажут! Ты, Евсей, останься у меня, мы с тобой поработаем ещё. Если у кого негде переночевать, пусть остаётся.
Разъехались все, только Родион направился на кухню к Никитичне.
— Гляньте на него, как вымахал! Родион, ты никак на опаре растёшь? — Никитична рада была юноше.
Сама бездетная, она любила всех детей, а сироток особенно.
— Давай, я тебя накормлю, голодный небось? Голодный, кто ж тебя кормил. Тут у меня котлетки есть, капуста есть горяченькая, давай подсаживайся. Лизавета неделю назад была, тоже котлетки пришла покушать, кто ей там приготовит, сиротинушке?
— Чего она приезжала?
— Мне сказала, что котлеток покушать, а я ж вижу — скучает там.
— Осталась бы здесь, раз скучает.
— Никак нельзя, учится она. Учитель домой ходит, дюже умный какой-то, из-за ума своего и пострадал. Прислали его к нам в Сибирь, чтобы умом поостыл.
— Слышал я о таких, неужто Илья Саввич нормального не сыскал?
— Про то не ведаю, но Лизавета довольная, сказала, что многое уже знает. Я думаю: не искалечили бы дитя, да ты ешь котлетки, ешь, я ещё подложу.
Хрустов распаковывал тюки, рассматривал шкурки, вертел в руках, дул на мех, встряхивал.
— Хороши собольки, ой хороши. Похоже, ты всё распродал — товара хватило?
— Немного осталось продуктов: крупы, муки — так я отдал в счёт будущего года, кое-что подарил просто так.
— Это верно, жадничать в нашем деле нельзя. Пожалеешь на копейку, потеряешь рубли. Ружья тоже ушли? Вот видишь, ты оказался прав.
— Просидели допоздна, прикинули стоимость, определились с выплатами за работу и прибыль на вложенный рубль. Результат оказался свыше ожидаемой выгоды вполовину.
— Договорились на следующий год, — сказал Евсей, — я думаю, что покупателей прибавится: слух пойдёт про выгодную торговлю, люди придержат товар для нас.
— Хотелось бы. Ты не знаешь, как у них там официально устроены торги на суглане? Они же должны платить налог какой-то, или как там у них называется?
— Налог они платят на суглане не только государству, но и церкви тоже, а остальное распродают, кто как сумеет. Самое главное, что от карагасов требуется присутствовать на суглане, хотя в последние годы, как говорил Эликан, некоторые и не ездят туда. Далеко и недёшево. Расходов много на переезд, а если бы они сразу всё везли нам, хотя бы те, кто в верховье Бирюсы кочуют, тогда бы совсем неплохо получилось. Но на суглане они всё же должны бывать.
— Налоги понятно, а остальное обязательно продавать там?
— Нет, необязательно. Просто к тому времени у них кончаются продукты, значит, надо приобретать что-то, а там есть ловкие ребята, которые успевают напоить карагасов и выманить всё. Обманутые охотники, быстро собираются и уезжают, чтобы не стать посмешищем.
— Там, выходит, вся торговля построена на обмане?
— Выходит.
— Ну, дела.
— Нам не стоит заниматься тем же. Можно обмануть раз-два, а что потом? Илья Саввич, если мы захотим торговать так же, я откажусь. Мне дороги эти люди, вы посмотрели бы, как они нас ждут, как встречали Лаврена, они же как дети. Я долго думал, почему же меня так тянет туда, и понял, что тянет не только к красивым местам, но и к людям с чистым сердцем и доброй душой. Я их не могу обманывать.
— Эй, эй, ты чего разошёлся? Разве я обманывать подрядился? — взмахнул руками Хрустов. — Мне, наоборот, нравится, что ты такой щепетильный в этом вопросе. У нас и так прибыль достаточная.
— Но в следующем году сезон может стать не такой удачный. А значит, может не быть такой прибыли, — возразил Евсей.
— Правильно, надо это учитывать, но ты ведь сам сказал, что людей должно быть больше, верно?
— Говорил.
— За счёт этого мы выручим те же деньги, так что у нас пока задача не грабить инородцев, а взаимовыгодно торговать. Позволь тебя спросить: карагасы довольны торгами?
— Довольны, очень довольны, — сказал Евсей.
— Я как твой сокомпаньон и идейный вдохновитель скажу, что и я доволен, на сегодняшний день очень доволен.
— Теперь вопрос по золоту. Здесь пока никак: несколько самородков погоды не делают, так что в этот раз всё плохо — не хотят охотники золото мыть, потому что просто не понимают, почему за камни дают деньги. Я сказал, что в следующий раз только на золото будем менять ножи, которые им так нравятся, может это поможет расшевелить их. Для себя пойду ещё и летом с Родионом, постараюсь добраться до них и ещё раз поговорить, может, что и получится.
— Ты особо и не налегай на это дело. Не только на Бирюсе, но и по всем Саянам карагасы к золоту равнодушны. Ну, наберут несколько самородков на нож, а больше не станут, здесь надо искать старателей, кто только за этим и идёт, но не экспедиции, а одиночек.
— Карагасы от них прячутся и не называют мест, где золото близко.
— Я согласен скупать золото по определённой цене у старателей, но специально отправлять людей не
