Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
Роспуск Коминтерна, возрождение Патриархии в России, возвращение царских погон в его армию – все это свидетельствовало как бы о конце большевизма. Эту идею он теперь постоянно внедряет в умы союзников – перед решительным наступлением на Европу.
«МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ»
В 1943 году в Тегеране открылась конференция союзников. Теперь они сами торопились открыть второй фронт – накануне прихода Сталина в Европу.
Он сохранил наивную юношескую привычку Кобы: опоздал на конференцию на день. Пусть ждут – он теперь Хозяин.
В Тегеране он впервые увидел Рузвельта. Президент США поселился в здании советского посольства. Они оказались до смешного разные: Рузвельт, игравший в идеалиста, и Черчилль, гордившийся тем, что он – «прожженный политик».
Кто из них больше нравился Сталину? На этот вопрос он так ответил Молотову: «Оба они – империалисты». Это был ответ на уровне понимания «каменной жопы»... Пожалуй, тогда они ему очень нравились – оба. Ибо ему сразу стало ясно, как можно столкнуть Рузвельта, с его показным отвращением ко всяким закулисным сделкам, и Черчилля, уверенного, что только такими сделками можно противостоять страшному «дядюшке Джо».
«Если бы я формировал команду для переговоров, Сталин был бы мой первый выбор», – как отозвался о нем А. Иден, английский министр иностранных дел. И он был прав.
В «медовый месяц» в Тегеране они объяснялись в любви друг к другу. Черчилль вручил ему меч Сталинграда: "Маршал Сталин может быть поставлен в ряд с крупнейшими фигурами русской истории и заслуживает звания «Сталин Великий». Он скромно ответил: «Легко быть героем, если имеешь дело с такими людьми, как русские».
Главная тема: открытие второго фронта. Но Черчилль не удержался – спросил о территориальных претензиях России после победы. Сталин ответил: «В настоящее время нет нужды говорить об этом, но придет время – и мы скажем свое слово».
Он знал: Черчилль не выдержит – предложит игру. Так и случилось. В 1944 году союзники высаживаются в Нормандии. Тогда же его армия переходит границу СССР и стремительно начинает захватывать Польшу, Венгрию, Румынию, Чехословакию...
Болгария и Финляндия выходят из войны. Балканы оказываются в его власти. В Греции коммунисты и находившаяся под их влиянием Национально-освободительная армия захватили всю материковую часть страны. В Югославии побеждает армия во главе с коммунистом Тито.
И Черчилль поспешил. 9 октября 1944 года он и Иден были в Москве. Ночью они встретились с Хозяином в Кремле – без американцев.
Всю ночь шел торг. Черчилль писал на листке: Россия на 90 процентов доминирует в Румынии, Англия имеет то же в Греции. Перешли к Италии – Хозяин уступил ее Черчиллю. Главное впереди: министры иностранных дел занялись процентами в Восточной Европе. Молотов предложил: Венгрия – 75 на 25 в пользу русских, Болгария – 75 на 25, Югославия – 60 на 40. Такую плату Хозяин потребовал за Италию и Грецию. Иден торговался: Венгрия – 75 на 25, Болгария – 80 на 20, Югославия – 50 на 50.
После долгих споров решили: 80 на 20 – Болгария и Венгрия, а Югославия пополам... Только по окончании торга был поставлен в известность посол США в СССР А. Гарриман. Джентльменское соглашение было скреплено пожатием рук.
Проценты были смешной фикцией. Всюду, где он появится, он будет Хозяином на все сто процентов. Великая мечта становилась былью.
Черчилль понимал: Сталину верить нельзя. Он попытался действовать – в некоем сталинско-черчилльском духе, но Хозяин был спокоен: он понимал, что Рузвельт, поддерживая свой образ идеалиста, не сможет допустить вероломства. И когда Черчилль попытался начать тайные переговоры с Германией, Хозяин тотчас сообщил об этом Рузвельту. Президент вознегодовал, и переговоры прервались.
Впрочем, Гитлер сам сплотил «великую тройку». В конце 1944 года немцы предприняли контрудар против союзников в Арденнах. Начался прорыв – внезапный и беспощадный. И Сталин великодушно пришел на помощь терпящим бедствие союзникам, отвлек немцев – начал неподготовленное наступление. Что ж, и эту помощь им придется зачесть во время дележа Европы.
КАТЫНСКАЯ ЛИКВИДАЦИЯ
Рейх доживал последние месяцы, когда в феврале 1945 года союзники собрались под Ялтой в Ливадии – в любимом дворце царской семьи. На конференции были приняты красивые решения о будущей мирной Европе, о создании ООН, о демилитаризации Германии. Но главное – продолжился дележ континента, формирование Великой мечты. На этот раз Сталин сумел включить в нее Польшу.
Но дело осложнила чудовищная Катынская история.
После падения Польши более 20 000 захваченных польских офицеров были помещены в советские лагеря недалеко от границы. Готовя нападение на Германию, Хозяин побоялся держать внутри страны столько потенциальных врагов – он помнил мятеж чехословацких военнопленных в 1918 году. Проблему он решил, как обычно, быстро и революционно: пленные были ликвидированы.
Во время войны, когда начала формироваться польская армия Андерса, он освободил из лагерей оставшихся в живых 2000 пленных. Но поляки начали интересоваться: куда исчезли тысячи офицеров? Им ответили: остальные разбежались из лагерей при начале войны. Однако польское прозападное «правительство в изгнании» из Лондона упрямо спрашивало об исчезнувших.
Пришлось сыграть маленький спектакль. В присутствии польского представителя Сталин позвонил Молотову и Берии: «Все ли поляки освобождены из тюрем?» И оба ответили: «Все».
Но немцы, захватившие Смоленск, нашли в Катынском лесу под городом страшное захоронение – бесконечные ряды трупов с пулевыми отверстиями в затылках. Это были останки польских офицеров. Сталин, естественно, обвинил Гитлера в чудовищной провокации. Так появилась его новая версия: поляки не разбежались, их перевезли под Смоленск – на строительные работы. Немцы захватили их, расстреляли и свалили все на СССР. Была создана специальная комиссия, куда вошли писатели, ученые, представители церкви. Комиссия, естественно, все подтвердила.
Рузвельт и Черчилль должны были поверить. Черчилль притворился, Рузвельт, возможно, поверил: не мог же «добрый дядюшка Джо» расстреливать безоружных офицеров?!
Только сейчас стали известны чудовищные масштабы трагедии.
А. Краюшкин, начальник одного из управлений Федеральной службы безопасности, в апреле 1995 года сообщил на встрече с российскими и польскими журналистами в Смоленске: всего в различных лагерях было уничтожено 21 857 польских военнопленных.
Дела расстрелянных с согласия Хрущева были уничтожены в 1959 году. Но осталось письмо тогдашнего главы КГБ А. Шелепина Хрущеву, где он сообщает: «Всего по решениям НКВД было расстреляно 21 857 человек. Из них: в Катынском лесу – 4421, в Осташковском лагере (Калининская область) – 6311, в Старобельском лагере близ Харькова – 3820 человек».
И далее Шелепин просит у Хрущева разрешения уничтожить дела расстрелянных как «не имеющие ни оперативной, ни исторической важности»...
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
