Сатира представляется недостаточным оружием для писателей, которые стоят уж совсем на иконоборческих[449] позициях. Первой мишенью становится Галахад, предстающий в некоторых средневековых романах как не вполне земной персонаж, если не дух «Галахад нечто из его жизни в объяснение его репутации» Джона Эрскина (1926) вплоть до последней страницы выводит Грааль за рамки истории. Эрскин намерен «поведать эту повесть о том, что случается в нашем мире с людьми, подобными нам, или, чуть лучше, — повесть, которая еще задолго до поэтов использовали как средство и язык для выражения магических идей. Единственный вплоть до самого конца предмет поисков Галахада — обыкновенный рыцарский подвиг: спасение дамы от двух злых рыцарей. Гвиневра пытается вселить в него идеализм — к великому неудовольствию Ланселота, стремящегося сделать из него рыцаря, не знающего физических желаний и вожделений. Она делает это во искупление своего греха с его отцом. Когда Галахад узнает об их интриге, он не может найти способа примирить свои идеалистические принципы с окружающим миром. Последнее, что мы слышим о нем, — это то, что он посвятил себя «поискам бесценнейшего сокровища на свете». Галахад становится изгнанником во искупление собственного греха — разрыв отношений с другими людьми, наделенными «добрым сердцем и благородными мыслями».
В новелле Годфри Тёртона «Император Артур» (1986) Грааль — это подделка, и притом подделка, сфабрикованная не кем иным, как монахами Гластонберийского аббатства при их аббате Иллтиде. Иллтид — старый соперник Артура, завидующий его новой славе. Объявив о святости Грааля и сделав Галахада своим сторонником, Иллтид и его монахи надеются свергнуть императора, а на его трон возвести Галахада. Однако церемония, в которой Галахада предполагалось провозгласить императором, заканчивается скандалом: рядом с Галахадом появляется леди Эттард, его госпожа, и звучит голос злой колдуньи Вивианы, объявляющий, что Эттард должна стать Августой, то есть императрицей. Галахад бежит, теряя при этом Грааль: монахи ославили его, заявив, что он отнюдь не является рыцарем-девственником, и разоблачили как самозванца. В отчаянии он совершает самоубийство. Таков мрачный образ Грааля, сложившийся после выступлений пуритан в XVI в.: это благочестивая подделка, используемая для политических целей.
Эклектичные образы Грааля
Итало Кальвино специализируется на создании историй, связанных с фольклорными преданиями, но отражающих очень своеобразную картину мира. Рыцари Грааля появляются у него в новелле «Несуществующие рыцари» (1959) как орден, «достигший полного согласия со всеми», но ведущий себя коварно и тиранически по отношению к крестьянам, которые кормят и содержат их. Грааль здесь представляет собой абстрактный идеал, которому преданы рыцари; их король «настолько проникся любовью к Граалю, что ему более незачем есть, двигаться, отправлять естественные надобности и даже дышать. Он ничего не чувствует и не видит…» И тем не менее этот абстрактный персонаж председательствует на военных парадах, «этих особых ритуалах Грааля». И когда рыцари набрасываются на крестьян, которые умоляют пощадить их и простить им недоимки из-за неурожая и голода, лукавые воины заявляют: «Это Грааль ведет нас! Отдадимся же его опаляющей любви». Рыцари действуют как странные автоматы, движущиеся в состоянии транса; они столь же нереальны, как и центральный персонаж истории, рыцарь, являющий собой одни пустые доспехи.
Кальвино обыгрывает образ Грааля и в другой истории, названной «Замок великих предназначений» (1969), которая представляет собой один из тех редких случаев, когда на поверхность всплывают ассоциации между Граалем и колодой карт Таро. Но все это сплошная фикция и выдумка на выдумке, поскольку развитие историй предопределено картами Таро, которые можно интерпретировать каким угодно образом в зависимости от того, какой персонаж имеется в виду в данный момент. В одном случае туз пик — который на некоторых рисунках действительно несколько напоминает позднесредневековые изображения Грааля, но на деле представляет собой роскошный кубок — становится воплощением аспектов Грааля. Например, алхимик и рыцарь наперебой рассказывают разные истории, имея в руках одни и те же карты:
«Если внимательно приглядеться, то и алхимику, и странствующему рыцарю лучше всего подходит туз пик — Чаша, которая, с одной стороны, заключает в себе флогистон, или философский камень, или эликсир долголетия, а с другой — талисман, хранимый Королем-Рыбаком, таинственный сосуд, объяснить назначение которого первый поэт не смог из-за нехватки времени или просто не пожелал объяснить нам. С тех пор из-за Грааля были пролиты целые реки чернил, и его объявляли атрибутом то римско-католической, то кельтской религии. Право, нет лучшего места, чтобы спрятать секрет, чем неоконченная новелла…»
Другой явно недооцениваемый писатель-эклектик — Петер Ванзиттарт, новелла «Парсифаль» (1988) которого — это виртуозная индивидуальная версия истории. В этой книге неизменный интерес Ванзиттара к мифам и истории находит свое выражение в создании героя, сочетающего в себе черты разных образов Парсифаля в различных культурах, а Грааль — это некая теневая данность, присутствующая на заднем плане. Передур — действие происходит в V в. — живет в кельтском мире, где существует практика ритуальных жертвоприношений[450], замещающих царя, которого символически «убивают» каждый год, и цель поисков Передура — «принцесса лета», которую необходимо найти среди зимы. Первая секция завершается кульминацией кельтских мистерий, в которой Передуру является видение — «огромная, голубая воздушная чаша, наклоняющаяся, проливая на землю росу». После этого видения Передур обретает новое имя — Персеваль и исцеляет раненого владыку. Затем действие переносится в XV в., в Бургундию, где Персеваль провозглашен королем Грааля; но королевство Грааля — это опасная территория, «преданная анафеме папой и объявленная вне закона Черными Братьями». Черные Братья предали проклятью повести о Граале как дикие фантазии и измышления; двор считает, что эти истории связаны с алхимией и оргиями, а сам «Персеваль замечает, что Грааль — слишком яркое явление, чтобы существовать в действительности». Когда Черные Братья устраивают Персевалю допрос, Герцог создает нечто вроде легенды-маски, в которой сведены воедино все предания о Граале. Персеваля спасает целое войско детей, которые всецело преданы ему, потому что он — вдохновенный рассказчик Далее колесо истории поворачивается к Тридцатилетней войне. Действие происходит в общине, простодушное христианство, исповедуемое в которой, скоро уступает место внешнему нажиму, а затем, когда Персеваль отправляется на поиски Кундри, мы переносимся в последние дни существования нацистского рейха, и рассказчик попадает на допрос к Гиммлеру, который расспрашивает его о Парсифале. На фоне всех этих событий Грааль — не более чем тень, «слабая надежда, средство возрождения утраченного бытия, лишенное грубо животных черт и имеющее неизменно совершенную форму».
