Добайкальские буряты приютили и хордутов, шаманов, изгнанных, согласно легенде, со своей родины. Следовательно, все гонимое на почве шаманских верований нашло убежище у добайкальских бурят.
Таким образом, давняя связь между монгольскими племенами и забайкальскими и добайкальскими бурятами, основанная на общности шаманского верования, существовала до недалекого прошлого. Связь же, основанная на буддийской вере, установилась более 100 лет тому назад, когда были основаны два ламаистских дацана: Тункинский и Аларский. Некоторые забайкальские ламы проникают к западным, где ведут борьбу с шаманизмом при помощи тибетской медицины и буддийских проповедей.
Не поддерживаемый административно наравне с другими религиозными учениями, шаманизм доживает свой век в самых неблагоприятных условиях, опираясь всецело на народные традиции. Если бросим взгляд на монгольскую и бурятскую национальности в целом, то фактически подавляющее большинство официально исповедует ламаизм, меньшинство – шаманизм и другие исповедания. Но у всех монгольских племен есть остатки шаманских верований и носители старого культа – шаманы и шаманки. Степень их популярности не одинакова и число невелико. В некоторых частях Монголии шаманы нерешительны в своих священнодействиях, совершают служение тихим, подавленным голосом, не входя в экстатическое состояние.
В других местах, например в Восточной Бурятии, шаманы, хотя численность их уменьшилась до минимума, камлают по-прежнему энергично.
Существо шаманизма как верования одинаково у всех народностей. Например, у алтайцев и якутов, как и у бурят, духи бывают двух родов: «чистые» (ару, айыы, цаган) и «нечистые» (кара, абасы, хара). Количество духов разное, но почти у всех народов преобладает число 9 и 7. Девять – вообще мистическое число у монголоязычных племен. В историческую эпоху мы находим 9 урлуков, 9 сулдэ (знамен), 9 «белых» подношений, представляемых в знак принятия подданства, и т. п.
У алтайцев представителем злых духов является Эрлик, у бурят – Эрлик-хан. У Эрлика, по одним алтайским сказаниям, 7 сыновей, по другим – 9, у Ульгеня – 7 сыновей.
У тех и других при обряде посвящения требуется 9 мальчиков, а у якутов еще 9 девиц.
6. Заключение
Шаманизм, возникший в эпоху родового строя и основанный на первобытном мировоззрении, создал пантеон духов, разделяющихся на доброжелательных и причиняющих людям зло. Но фантазия шаманистов не выработала образ бога-наставника, указывающего смысл жизни[287].
Каждый домохозяин, каждый улус и род знают определенный круг духов, которым приносят благодарственную или просительную жертву и обращаются с молитвой. Божествам делают воскурения, сжигая душистые растения, такие как можжевельник, вереск, богородская трава, услаждают их слух звоном колокольцев и ударами бубна, привлекают их зажженными светильниками.
Благодарственные жертвоприношения даже не требуют непременного присутствия шамана: они до сих пор совершаются самими верующими, старыми и молодыми. Но просительные молитвы по поводу несчастных случаев заставляют приглашать шамана, который выступает как бы посредником между духами и людьми.
Некоторые благодарственные жертвоприношения, в частности тайлаганы, или тахилы, сопровождаются играми, борьбой, конскими бегами, вечеринками и т. п.
На тех и других жертвоприношениях собственно духам приносится очень немного мяса и вина, большая часть продуктов и напитков идет на угощение участников жертвоприношения.
Таким образом, древний обряд жертвоприношения превратился в обычный народный праздник.
При разделении духов на добрых и злых первобытному человеку трудно было решить вопрос, когда ему станет жить лучше и легче: при почитании ли только добрых духов или при просьбах и молениях злым. Бурят-шаманист на всякий случай обращается к тем и другим. Но когда приходится умилостивлять духов недобрых, он прибегает к помощи посредника между духами и человеком – к шаману, или удагану.
Какие же люди шаманы? Выше было сказано, что шаманами становятся по призванию. Призвание может быть наследственное, поскольку болезненная, нервная эксцентричность большей частью передается по наследству. Но встречаются люди, которые под впечатлением от того или иного [видения] чувствуют себя призванными служить духам.
Этнографы справедливо считают, что среди шаманов много шарлатанов, эксплуатирующих темный народ, но они не отрицают и того, что есть среди них люди, искренне верующие в свои сверхъестественные силы и признающие шаманские силы других.
В общем, шаманов делят на настоящих, средних и лживых. Настоящие и отчасти средние шаманы чистосердечно верят в силу своих молений и заклинаний. Они – люди нервные, экзальтированные, нередко подверженные эпилептическим припадкам и кликушеству. Все это действует известным образом на малокультурный народ и возбуждает в нем веру в силы шаманов. Конечно, ритуальные церемонии очень утомительны для самого шамана, и он совершает камлания неохотно, без всякого материального расчета[288]. Про ложных шаманов нечего и говорить.
Но между шаманами, хотя и редко, встречаются умеющие совершать в экстазе необычайные действия, они лижут языком раскаленное железо, бегут по горячим углям и т. п. Попадаются и делающие так называемое хобопо – вонзание в собственное тело более или менее массивного ножа, шила и т. д. Путешественники разоблачали обман шаманов: оказывалось, что иные из них держали под мышкой кишку с кровью и при известных действиях вонзали в нее нож. Но многие проделки или фокусы шаманов необъяснимы, и именно они создают основу для мистики.
Чтобы быть шаманом, нужна и предварительная тренировка. Молодые шаманы учатся у старых и принимают от последних посвящение.
Являясь, по существу, людьми неуравновешенной психики, настоящие шаманы не гонятся за наживой, чем и объясняется то, что большинство из них не имеет устойчивого хозяйства, но, конечно, есть много хитрецов, обративших свое искусство и народную темноту в источник доходов.
