встретили поселенцы, и энтузиазм последних возрос, когда они узнали, что это представители комиссии треккеров, посланных приграничными бурами исследовать земли на севере.
Другая группа — из Грааф-Рейнета и Колесберга пересекла Оранжевую реку и расположилась на землях суто. Здесь они увидели ненаселенные плодородные земли и решили, что именно в этих местах тысячи бурских семейств смогут найти убежище от британских властей. Дело оставалось за малым — решить вопрос о владении. Урок Гербрантцера 1705 года был, естественно, забыт. Буры никак не могли взять в толк, что для банту земля является собственностью клана и даже сам вождь не вправе распоряжаться землей.
Хинтце, вождь коса, разрешил Уйсу поселиться на северных границах его земель. Но прибыв сюда, Уис обнаружил, что место занято! Здесь уже расположились пондо, и их вождь Факу с той же сердечностью разрешил Уйсу селиться на землях… Хинтце.
После случая с охотниками на слонов Дингаан отозвал свои гарнизоны из отдаленных районов, и теперь на периферии зулусской империи пустовали многие плодородные земли. Уйс попросил Ричарда Кинга поговорить с Дингааном по поводу расселения буров. Вождь выслушал юношу с вниманием, но пожелал лично познакомиться с треккерами. Но Уйс лежал в лихорадке, а остальные были в отъезде, и потому к вождю поехал младший брат Уйса — Йоханнес. Разлившаяся Тугела не позволила ему перебраться на другой берег, где его поджидали зулусы. Уйс-младший не нашел ничего лучшего, как прокричать о своих намерениях и уехать. Вернувшись в Порт-Наталь, он сообщил, что земли свободны и можно трогаться в путь— Дингаан разрешил! На самом деле Дингаан ничего не знал о передвижениях буров и такое беззастенчивое пренебрежение его властью породило цепную реакцию, которая позже привела к трагическим последствиям…
1835 год стал переломным в истории Южной Африки. До сих пор границы Капской колонии не знали сколь-нибудь значительных потрясений и тревог. Но сейчас они стали свидетелями массового исхода 14 тысяч буров! Великий трек на север стал главным событием в жизни консервативно настроенных поселенцев, желавших сохранить рабов. То был последний шанс для людей, хотевших увековечить образ жизни и мыслей, которые повсеместно вымирали или уже умерли. На ранних этапах трек считали просто проявлением земельного голода, и поселенцы на границах Грикваленда все еще считали себя капскими колонистами и ездили из Филипполиса в Колесберг платить налоги. Но к 1836 году трек оформился в открытое бегство из-под британского контроля.
Из книги Э. Мора «Путешествие в Африку к водопадам Виктория на Замбези», СПб., 1876.
«Хотя каждый видел недостатки здешнего фургона, но никто не сумеет уничтожить их. Вышеупомянутый экипаж представляет собой неловко и медленно двигающуюся машину, конструкция которой приноровлена к этим диким местностям и отличается необыкновенной крепостью. Я всегда находил поразительное сходство африканского фургона с его изобретателем — голландским буром, потому что оба неуклюжи, массивны и некрасивы, но сильны и крепки.
Его оси, имеющие 12–24 дюйма толщины и сделанные из самого лучшего и гибкого дерева, соединены между собой тяжелыми железными болтами, снабженными внизу и вверху массивными гайками. Верхняя часть фургона представляет собой очень искусно сделанную палатку из сплошной двойной парусины. Внутри палатка вполне защищает от дождя, ночной росы и холодных бурь. В верхней ее части висит деревянная рама, переплетенная ремнями из грубой воловьей шкуры, наподобие сетки, на раме помещается матрас, и путешественник находит здесь сухую и защищенную от непогоды постель, которая качается во время движения фургона, к этой качке скоро и легко привыкаешь.
По внутренним стенкам обеих сторон фургона устроено множество сумок из кожи или парусины, они оказываются в высшей степени практичными, потому что в них можно поместить все необходимые в дороге вещи, оружие, подзорную трубу, книги, табак, спички, трубку, туалетные вещи; средство против уку-шения змей…
Колеса сделаны самым тщательным образом, железные обручи крепко прилегают к ним, а спицы колеса глубоко сидят во втулках. Весьма важную роль играет материал, из которого сделан фургон — дерево, которое несколько лет лежало в тени, вполне сухое.
Передняя часть фургона обычно снабжена большим выкрашенным зеленой краской ящикообразным сиденьем. Сзади фургона, в деревянном углублении, лежит бочонок, вмещающий 8—10 галлонов воды. С наружной стороны приделаны два деревянных ящика, которые содержат сбрую, хомуты для волов, вожжи, инструменты, оси, ножи, топоры».
Буры быстро пересекали Оранжевую реку, двигались по землям гриква и оказывались на обширном внутреннем плато, пустынном из-за бесчисленных миграций в период мфекане. Единственными противниками их стали летучие отряды матабеле того самого Мзиликази, который покинул Чаку и вызывал опасения Дингаана. Матабеле отступили перед огнестрельным оружием и вскоре исчезли за горами Матопо от глаз европейцев — на несколько десятилетий! Но перед этим они успели — и не раз! — сразиться с бурами…
Треккеры пересекли Вааль и добрались до Лимпопо, здесь часть повернула на восток, прошла По перевалам Драконовых гор и оказалась в Натале. Они не желали подчиняться никакому правительству, намеревались сохранить рабовладение и устроить себе «леккер леве» — сладкую жизнь за пределами британских владений.
Буры, оставшиеся в колонии, с волнением ждали известий от пионеров. Между тем, из Наталя поступали утешительные известия, и в путь пустилась очередная партия под началом Луиса Трихарда. Британская администрация словно не замечала действий буров. Параллельно этой группе на север шел отряд Ренсберга. 12 и 10— таково было соответственно количество семей у каждого командира.
Группа Ренсберга исчезла без следа в полном составе, а Трихард осел возле Зуутпансберга. После неудачных попыток наладить торговлю с португальцами (те не могли разобрать африкаанс) они несколько лет скитались по саванне и только в 1839 году с 26 женщинами и детьми морем добрались до Порт-Наталя!
Следующие партии действовали с большей осторожностью. В начале 1836 года Потгитер и Силиерс переправили через Оранжевую 65 семейств, заключили мир с Мшевешве, вождем басуто, и Сиконьелой, сыном всесильной правительницы Мантатиси, но в октябре 20 тысяч воинов Мзиликази неожиданно напали на их лагерь Вехткоп. С помощью 40 ружей матабеле удалось отогнать, но те забрали скот, и Потгитер вынужден был вернуться на территории суто, где его ряды пополнились ста семействами Геррита Марица. Победу одержали сообща 187 буров и 40 гриква. В битве погибли 400 матабеле. Удалось отвоевать огромное стадо!
В апреле 1837 года в район Таба Нцу пришла новая группа переселенцев: 108 человек, не считая слуг, под началом Питера Ретифа. Предками Ретифа были потомки гугенота, бежавшего из Франции после отмены Нантского эдикта в 1688 году. Он родился возле сегодняшнего поселка Веллингтон и еще в молодом возрасте
