уделяли этому внимания, верно?
– Не-а.
– Скажите, что нужно написать.
Крадунья произнесла все вслух, и спрен опять сделал так, что на столе вырос нужный узор из лоз. Сжав перо в кулаке, она скопировала слова, одну дурацкую букву за другой. На это ушла целая вечность. Писать было нелепо. Неужели люди не могут просто поговорить? Почему бы не изобрести способ, который позволит сказать человеку, что надо делать, не видя его?
«Это Крадунья, – написала она. – Скажите Толстым Губам, что она мне нужна. Я в беде. И позовите Гокса. Если ему не ковыряют в носу прямо сей…»
Дверь открылась. Крадунья взвизгнула, повернула рубин и спрыгнула со стола.
За дверью собралась большая толпа. Пять писцов, включая толстуху, и три стражника. Среди них была женщина, которая руководила постом охраны на въезде в город.
«Шквал, – подумала Крадунья. – Быстро они…»
Она шмыгнула к ним.
– Осторожно! – крикнула стражница. – Она скользкая!
Крадунья сделалась крутой, но стражница втолкнула писцов в комнату и начала закрывать за собой дверь. Крадунья без труда проскользнула между их ног, но врезалась прямиком в дверь, когда та захлопнулась.
Стражница бросилась к ней. Крадунья взвизгнула, покрывая себя крутью, – и когда ее схватили, азирское одеяние с широкими рукавами слетело, оставив девочку в привычной рубашке и юбке с запахом, под которой были узкие штаны.
Крадунья пронеслась через комнату, но та была невелика. Она попыталась пробраться по периметру, но капитанша преградила ей путь.
– Госпожа! – воскликнул Виндль. – О, госпожа. Не дайте себя зарезать! Вы меня слышите? Избегайте столкновения с острыми предметами! И с тупыми тоже!
Крадунья зарычала, увидев, как другие стражники проскользнули внутрь и быстро закрыли дверь. Теперь каждый из них взял на себя по стене комнаты.
Она увернулась в одну сторону, потом в другую, затем ударила кулаком по полке с даль-перьями; письмоводительница вскрикнула, когда несколько из них упали.
Крадунья рванулась к двери. Капитанша схватила ее, и еще один подручный навалился поверх начальницы.
Крадунья, извиваясь, сделала себя крутой и попыталась просочиться у них сквозь пальцы. Ей просто надо было…
– Таши, – прошептала письмоводительница. – Бог богов и Связующий мира!
Спрен благоговения возник над ее головой в виде кольца голубого дыма.
Крадунья выскочила из рук охранников, встала одному на спину, что дало ей хороший обзор. Даль-перо на столе что-то писало.
– Долго же они возились, – сказала она, спрыгнула с охранника и села в кресло.
Охранник встал позади нее, ругаясь.
– Остановитесь, капитан! – сказала толстуха-письмоводительница. Она посмотрела на тощего писца в желтом. – Иди и принеси еще одно даль-перо для связи с дворцом в Азире. Принеси два! Нам нужно подтверждение.
– Чего? – спросил писец, подходя к столу. Капитанша присоединилась к ним, читая написанное пером.
Затем все трое медленно подняли на Крадунью круглые глаза.
– «Тем, кого это может касаться, – прочел Виндль, расправляя лозы на столе поверх бумаги. – Настоящим указом я – Верховный Акасикс Янагон Первый, император всего Макабака – объявляю, что молодой женщине, известной под именем Крадунья, должна быть оказана всяческая любезность и уважение.
Вы будете повиноваться ей, как повиновались бы мне, и перечислять на имперский счет любые расходы, связанные с ее… деяниями в вашем городе. Далее следует описание девушки и два вопроса, на которые только она может ответить в доказательство своей личности. Но знайте – на того, кто причинит ей вред или помешает, обрушится гнев императора».
– Спасибо, Гокс, – сказала Крадунья и посмотрела на писцов и стражников. – Это значит, что вы должны делать то, что я говорю!
– И… чего же вы хотите? – спросила толстуха-письмоводительница.
– Сейчас посмотрим, – сказала Крадунья. – Что ты собиралась сегодня съесть на обед?
14
Три часа спустя Крадунья сидела в центре стола толстухи, нацепив на голову шапку тощего писца, и ела блинчики руками.
Рой младших писцов просматривал отчеты на полу перед ней, повсюду грудами лежали книги, как разломанные крабовые раковины после прекрасного пира. Толстуха стояла у стола и зачитывала Крадунье последнюю реплику Гокса. Женщина наконец-то стянула с лица повязку, и оказалось, что она хорошенькая и намного моложе, чем предполагала Крадунья.
– «Я беспокоюсь, Крадунья, – прочитала толстуха. – Все здесь обеспокоены. Сейчас поступают сообщения с запада. Стин и Альм столкнулись с новой бурей. Все происходит так, как и предсказывал военачальник алети. Буря красных молний, дующая не в ту сторону».
Женщина посмотрела на Крадунью:
– Он прав насчет этого, э-э…
– Говори, – сказала Крадунья.
– Ваше блиноедчество.
– Прямо с языка слетает, да?
– Его императорское превосходительство прав насчет прихода новой странной бури. У нас есть независимое подтверждение этого от контактов в Шиноваре и Ири. Грозная буря с красными молниями, дующая с запада.
– А монстры? Существа с красными глазами в темноте?
– Все охвачено хаосом, – сказала письмоводительница; ее звали Генна. – У нас были проблемы с получением прямых ответов. Мы только начали вникать в суть по донесениям с восточного побережья, как на него обрушилась буря, прежде чем улететь в океан. Большинство людей думали, что эти сообщения преувеличены и что буря иссякнет. Теперь, когда она обогнула планету и ударила по западу… Так вот, князь якобы готовит диктат о чрезвычайном положении для всей страны.
Крадунья взглянул на Виндля, свернувшегося на столе рядом с ней.
– Приносящие пустоту, – тихим голосом проговорил спрен. – Началось. Добродетель всемилостивая… Опустошения вернулись.
Генна продолжила читать сообщение от Гокса:
– «Это будет катастрофа, Крадунья. Никто не готов к буре, которая дует не в ту сторону. Но с алети все почти так же плохо. Откуда они так много знают? Этот их военачальник мог как-то призвать бедствие?»
Генна опустила лист бумаги.
Крадунья жевала блинчик. Это была плотная разновидность, с начинкой из мягкой пасты, которая оказалась слишком липкой и соленой. Тот блинчик, что лежал рядом, был посыпан маленькими хрустящими зернышками. Ни один не был так хорош, как два других сорта, которые она успела попробовать за последние несколько часов.
– Когда она нагрянет? – спросила Крадунья.
– Буря? Трудно судить, но по большинству донесений она медленнее Великой бури. Вероятно, прибудет в Азир и Ташикк через три-четыре часа.
– Напиши Гоксу так, – сказала Крадунья, откусывая от блинчика. – «У них здесь хорошая еда. Такие блинчики с разной начинкой. У одного посередке сахар».
Письмоводительница колебалась.
– Пиши, или я заставлю называть меня другими глупыми титулами.
Генна вздохнула, но подчинилась.
– «Крадунья, – прочитала она, когда даль-перо написало следующую строку от Гокса, у которого, несомненно, было около пятнадцати визирей и отпрысков – стояли вокруг, советовали ему, что сказать, а затем писали это, когда он соглашался. – Сейчас не время для досужих разговоров о еде».
– Очень даже время, – возразила Крадунья. – О таких вещах надо помнить. Пусть даже надвигается буря, людям все равно нужно будет есть. Завтра наступит конец света, а послезавтра все спросят, что у нас на завтрак. Такая уж у тебя работа.
– «А как насчет историй о чем-то похуже? – написал он в ответ. – Алети предупреждают о паршунах, и я делаю
