у тебя таких фантазий нет? Я думал все время от времени мечтают о подобном… - Высказал Уриэль свое сомнение. Он, действительно, не всегда мог угадать распространенность определенного явления. Иногда думал о чем-то банальном, как об особенном, и наоборот. Вот, взять к примеру, титул, которым его наградили в школе учителя: «способный, но ленивый». Тогда ему казалось, он один удостоился подобной характеристики. Кто бы мог подумать, что в Академии таких «талантливых, но ленивых» оказалось с десяток человек? Все они болтались в конце списка успеваемости и призирались, в том числе, самим Уриэлем. А, ведь ошибиться можно не в такой ерунде, а в чем-то серьезном! Скажешь, что у тебя резерв сам собой за час восстанавливается, в то время как другим нужны сложные техники – сразу положат тебя на лабораторный стол. Чтобы избежать подобных недоразумений, он в разговорах со сверстниками старался невзначай упомянуть волнующий его вопрос и вызнать общую температуру по больнице, чтобы уметь правильно отличать норму от исключения.
- Мое мнение, что люди, занимающиеся такой ерундой имеют наименьший шанс достичь того, о чем мечтают. Наличие четкой и ясной цели – это, безусловно, хорошо. Но если цель поставлена, то нужно не мечтать о ней, а делать всё возможное для ее достижения. Если уж так хочется славы и уважения, то необходимо с величайшим душевным порывом работать на них, а не тухнуть в слащавых грёзах. – Позиция темного мага мало поменялась с самого его детства. Именно она привела его сначала в столичную школу, а, затем, и в Первую Академию. Смысла ее пересматривать, подвергать сомнению, он не видел никакого.
- Какой ты серьезный! Нет философской жилки, я по тебе это давно понял. Вроде, темный маг хитрить должен, а ты наоборот, излишне прямолинеен. Мечты тоже не так плохи, знаешь ли. В какой-то степени даже лучше реальности. В них все идет по плану, всё легко и просто. За каждым углом победа, на каждом перекрестке успех. Чистая любовь, яркая месть, великие речи и дела – всё там! Если где и можно «тухнуть», так это в реальности. Взять того же Архимага, который Крассу проиграл… Сколько лет сидел у власти и чего? Понятно, что он не единоличный правитель, но ты понимаешь, о чем я говорю. Споткнулся, упал, сейчас его ещё подтолкнут хорошенько, за всю жизнь не выберется. Да ладно с падением, а при жизни, что он имел? Власть, уважение и заслуги – безусловно. Но был ли ему хоть кто-то искренне благодарен? Получал ли он хоть толику той любви и поддержки, которая доступна в фантазиях каждому человеку? Сколько с ним магов осталось, с десяток? – Несколько бессвязно изложил Уриэль свою позицию. Как и всегда, он верил в нее лишь от части. А выражал ее лишь для получения удовольствия от спора. Хотя, позиция друга и впрямь казалось ему через чур узколобой. Иронично, что достичь своего успеха он планировал через неукоснительное следование этому самому принципу, высказанному темным магом.
- Количество его посредников меня не волнуют. Он проиграл, вот и всё. А надо было побеждать, как Красс! Но, даже учитывая, что ты подобрал выгодный тебе пример – это все равно глупейший спор. Я, однозначно, не готов дискутировать на тему: «что лучше: реальность или фантазии?», потому, что реальность буквально существует, а фантазии – нет! Твои слова настолько абсурдные, что к ним и подступиться нормально нельзя. Это как спорить о том, мокрая ли вода… Закончу на том, что меня не волнует земная слава, уважение, власть, бессмертие и прочее подобное. Всё, что я хочу – это оставить мир в лучшем состоянии, чем он есть сейчас. И, к сожалению, реальность вокруг нельзя изменить или заменить дешевыми фантазиями.
- Забавно! – Уриэль рассмеялся. Ему повезло, темный маг затронул выгодную тему для разговора. – Но зачем тогда в этой схеме вообще нужен ты? Мир и так улучшает сам себя со временем. Я имею в виду, конечно, человеческую цивилизацию, а не какой-то абстрактный «мир» или, наоборот, конкретную страну или группу людей. Люди в целом, а именно они, как я понимаю, нас интересуют в первую очередь, живут все лучше и лучше. Даже у Красса был монолог на эту тему во вступительной речи. И дело не только в магах. Обычные люди тоже улучшают мир вокруг себя, со временем. Улучшаются законы, материальные условия, еда, жилье, появляется больше удобств, уменьшается трудовой день и нагрузка в целом. Сам представь, сколько приходилось вкалывать, пока не было тяжелых, окованных железом, плугов? И к чему тут ты, спрашивается? Тем более, со своей боевой специальностью… Единственная польза от боевика – это истребление варваров, или убийство себе подобных. Так себе «улучшение мира». Есть что ответить, или сдаешься?
- Ты прав, но лишь отчасти. Да, прогресс существует, его глупо отрицать. И, как маг изобретатель я, действительно, не принесу много пользы. Хотя, у меня не только с тьмой хорошее слияние, а с любой маной, но я тебя понял и, скрепя сердцем, готов согласится. Однако, есть нюанс, который заключается в скорости прогресса. Сейчас он намеренно сдерживается. Я, в свою очередь, буду стараться его ускорить. Надеюсь, объяснять причину не нужно?
- Нет. Что ж, скажу честно, твоими ответами я не удовлетворён. В каждом твоем утверждении есть куча проблем, от логических до практических. И как так получается, что, из нас двоих, я читал мало, а понимаю больше? Сам себе удивляюсь! Но, вместо увлекательнейшей беседы о добре и зле, этике и прогрессе, я выбираю здоровый сон. Так что, спокойной ночи! Но знай, что все твои ходы я запомнил и сейчас, перед сном, буду думать о том, как тебя переспорить. Эх, уже представляю себе свою завтрашнюю победу во всех красках!
К сожалению, Уриэлю пришлось нарушить своё обещание. Едва его голова коснулась подушки, он сразу провалился в глубокий сон.
Следующие два дня ничем не отличались. Они с Мунитом так же ходили от одной семь к другой, Уриэль лечил людей и принимал подарки. Пару раз попались сложные случаи, на которые он попросту махнул рукой. Отчасти, из-за их низкой опасности для жизни пациентов, но в сущности из-за бессмысленности. Для него и это уже был прогресс! Если раньше сдаться его заставляла лень, то сейчас он давал ей тяжелый бой. Вот уже целых три мучительных дня маг жизни старательно гнал от себя эту свою черту, ставшую в значительной степени стержнем,
