Ленинабадом. Там будет строиться стратегический объект, поэтому нужно надёжное охранение. Есть подозрение, что Протекторат захочет раздолбать этот объект, что допускать никак нельзя.
— Укрепления возводить, повелитель? — уточнил Леви.
— Конечно же! — ответил я. — Можешь не экономить — ставьте композитобетонные ДОТы, растягивайте колючую проволоку и пристреливайте артиллерию. Может быть любая хуйня, поэтому подходите предельно серьёзно.
— Сделаем всё, как полагается, повелитель, — заверил меня Леви. — Мы тебя не подведём.
Завершаю вызов и сажусь за свой комп.
Корреспонденции набежало на полчаса просмотра и изучения — в основном отчёты от министерств по решённым или нерешённым вопросам, но попались и интересные.
— Стрельников, Стрельников, Стрельников… — пробурчал я. — Что же с тобою делать-то?
В связи с начавшимся вторжением, отельный бизнес, естественным образом, скончался. Никто, в здравом уме и светлой памяти, не захочет покидать надёжные мегаполисы-крепости, чтобы с ежедневным риском для жизни позагорать на солнечном пляже или посмотреть на величественные серые дюны.
Бизнес неуклонно загибался, что вынуждало Сергея слать мне письма и жаловаться на непосильные убытки.
— А вот так, сука, чувствовали себя коммерсанты, для которых иномирным вторжением были вы, — недобро улыбнулся я. — Но, хуй с тобой, Серёжа, спасу я тебя, татя беспутного…
Что можно придумать? О, придумал.
— Аллё, Сергей? — набрал я своего ручного аллигатора. — Почитал твоё письмо, в котором ты очень реалистично ноешь об убытках…
— Но я ведь, действительно… — заговорил Сергей.
— Да мне похуй, реально там или нереально, я по делу звоню, — перебил я его. — Короче, есть у меня идея, как тебе помочь. Государство берёт расходы на содержание зданий, сотрудников увольняй, с тремя зарплатами, отпускными и так далее. Но взамен работёнку для меня выполнишь. Надо разобраться с Селевкией — там какая-то хуйня с местными бизнесменами. Не хотят, суки, интегрироваться в нашу дружную, но психически нездоровую семью. Отрабатывай по старой схеме, но чтобы всё чисто было.
— У меня всегда всё чисто, — усмехнулся Стрельников.
— Как закончишь, распределяй бизнесы между лояльными и деловыми ребятами из местных, — велел я ему. — И по уму, а не как в Аквилее, блядь! Ещё раз получу что-то вроде ёбаного аквилейского картеля — накажу так, что два месяца жопа болеть будет!
— Я к этому вообще не был причастен! — возмутился Сергей. — То, что они потом сгово…
— Бизнесы распределял ты, — вновь перебил я его. — А говно разгребал я.
— Ладно, это был мой косяк, — неохотно признал Стрельников.
— Это, блядь, все знают! — сказал я на это. — Все бизнесы, отжимаемые и модернизируемые в новых городах, должны быть как блудные сыны, возвращающиеся к всепрощающему папеньке — раскаявшиеся и готовые к сотрудничеству. И если хоть один пидарас только подумает…
Делаю многозначительную паузу.
— Я тебя понял, шеф, — вздохнул Сергей. — Буду проверять и перепроверять, чтобы такого больше не повторилось.
Аквилейский картель показал некоторую уязвимость нашей системы к злонамеренным действиям групп лиц, по предварительному сговору. Новые промышленники, прорвавшиеся к большому баблу, как правило, уважают мою власть и боятся её, а тут получилась хуйня. Ребята, близкие Сергею по духу, получили от него бизнесы и почти сразу же начали вертеть жопой. И у них даже получалось, поначалу…
— Консервируй здания и сдавай охранению, — приказал я Сергею. — И пакуй вещички — ты вылетаешь в Селевкию. И бритву, блядь, не забудь! Ещё раз увижу твою небритую морду по ТВ — захуярю! Цивилизация, ёбаный насос = бритая морда плюс выглаженный костюм!
— Понял всё, — вздохнул мой ручной аллигатор.
— А то охуели совсем! — говорю я и завершаю вызов.
Перехожу к следующим письмам. Отчёты, рапорты, предложения…
/17 октября 2034 года, Праведная Республика, предместья Душанбе/
— Ого, — увидел я строящееся сооружение. — Нехило.
Эстрид летала вокруг минимум стометровой арки из костей, камня и металла. Она жестами повелевала блоками из обмотанных стальной проволокой костей и вбивала их в свободные места, после чего использовала какое-то заклинание, превращающее эти блоки в единое целое с основной конструкцией.
Чёрные скелеты занимались тем, что стаскивали кости на площадку перед аркой и обматывали вязанки костей стальной проволокой.
Некоторые кости были обожжены, некоторые несли на себе фрагменты гниющей плоти — это, как я понимаю, «трофеи» с окружающего нас поля боя.
Работники Эстрид рыли землю и стаскивали всё, что могли найти — материала тут лежит много.
Стройка шла непрерывно со дня пробуждения Эстрид, и сделали они уже прямо дохера.
Помимо Эстрид активно вкалывали и «монтажники-высотники» — чёрные скелеты, поднимающие блоки методом промышленного альпинизма. Облепили арку как муравьи и тащат, тащат…
— Какой высоты должна быть эта штука⁈ — спросил я.
Эстрид спустилась ко мне.
— Сто пятьдесят семь, — ответила она на мой вопрос. — Осталось немного. Ты уверен в защите?
— Ты, наверное, этого не видела, но уже сбито восемь самолётов-разведчиков, пытавшихся прорваться сюда и посмотреть, что мы делаем, — ответил я. — Они чувствуют, что что-то происходит и пытаются выяснить хоть какие-то подробности.
— Я укладываюсь в срок, но никаких помех быть не должно, — сказала Эстрид.
Она сочла, что разговор на этом закончен, поэтому сразу же взлетела и продолжила строительство. М-да…
— Стульчик, — сказал я.
Кейт сняла с наспинного крепления раскладной стул и поставила за моей спиной.
— Сигару, — сказал я, сев на стул.
Катрин вытащила из подсумка запакованную в пластик сигару, вскрыла обёртку, вытащила сигару и ловким движением выхваченного ножа срезала кончик.
Далее она сунула сигару себе в рот, вытащила сигарную спичку, подожгла её о брезент своих штанов, после чего раскурила мне сигару.
— Ништяк… — закурил я и откинулся на спинку стула. — Наблюдать, как
