лет он станет исцарапанным и грязным. Тебе лучше пойти со мной. И мне не нужна всякая ерунда. Все, что мне нужно сделать, это предупредить тебя, что все, что ты скажешь, будет использовано тебе во вред на суде и брошено тебе в ответ, чтобы ты получил максимально возможный приговор».
— Ты опоздал, приятель. Паром отходит.
— Я тебя об этом не спрашивал, — я скорее прикусил язык, чем огрызнулся на него. — Просто продай мне билет. Мне бы хотелось бокс для авто, если они у вас есть.
— Ну что ж, может быть, еще не поздно, сэр.
Он любил играть с опоздавшими, но поднял трубку. Я стоял так спокойно, что даже не закурил сигару, хотя мои внутренности тряслись, как желе.
— Место для одного?
Прошли секунды. Мои проблемы не закончились. Они никогда не будут закончены. У Моггерхэнгера мог быть кто-нибудь, кто ждал бы меня, даже если предположить, что я сяду в лодку, когда отплыву из порта. Невозможно было предсказать, как далеко зайдет его мстительность. Единственная причина, по которой меня преследовали, заключалась в том, что у него были доказательства того, что я получил конверт. Я не понимал, как такое могло быть, хотя был достаточно слеп, чтобы верить чему угодно. Он не помешал бы мне въехать в Голландию, даже если бы мне пришлось оставить машину и уйти. Вот такие мысли кружились у меня в голове, пока я ждал у окна.
— Тебе повезло. Но тебе придется двигаться дальше.
Я молча взял билет и подъехал к окну контроля паспорта с жизненно важной книжкой в руке. Я получил его сразу же обратно, и таможня меня не беспокоила. Старый таможенник взял половину моего билета и приклеил табличку на лобовое стекло. — Это антикварная машина, сэр, не так ли?
Я поблагодарил его за комплимент и покатился вперед по автомобильной палубе, услышав, как сзади падает стальная стена. Стюард предложил помыть мою машину, и я так обрадовался, что оказался на борту, что дал ему пятерку вперед. Я почувствовал вибрацию двигателей, поднимаясь наверх со своим портфелем, сумкой и зонтиком.
Буксир вытащил корабль из гавани. Я стоял на верхней палубе, и мне в лицо падали холодные брызги. На равнинной сельской местности Эссекса замигали огни, и вскоре мы оказались на водной поверхности Большой Медведицы. Металлические конструкции вышек спасательных шлюпок слегка поржавели.
Я сидел возле остатков своего обеда, глядя на бумажные цветы на столе в кафетерии. Из динамиков звучала аудиомазохистская музыка, но я был слишком стар, чтобы оценить ее еще в детстве. В одной песне слово «Революция» снова и снова выкрикивалось группой, одурманенной либо товарами Моггерхэнгера, либо собственными душами.
Я не мог оставаться в этом пластиковом морском дворце для направления туристов в чужие края, поэтому встал, чтобы прогуляться. Ритмичный звон автоматов для игры в пинбол доминировал над каждым проходом и местом отдыха, и я был рад, что оказался вне досягаемости Моггерхэнгера. Мужчина в газетной шляпе вел четверых детей по палубе.
Наконец-то в безопасности, я чувствовал себя слабым и бесцельным, хотя чего еще я мог ожидать? Только мой злейший враг знал, что для того, чтобы сделать меня бессильным, все, что ему нужно было сделать, — это перестать мне угрожать. Возможно, Моггерхэнгер не был таким уж хитрым, но я все равно оставался начеку.
Я оставил свой чемодан в салоне, хотя портфель не выпускал из рук, и вышел на палубу, чтобы посмотреть на проходящий мимо корабль. Из радиосвязи донеслось позвякивание Морзе. Может быть, Моггерхэнгер отправил телеграмму своему агенту на борту с просьбой выбросить меня за борт? В общем, он был всего лишь рэкетиром, одним из многих, и даже мое самое буйное воображение не предполагало, что его влияние выходит за пределы страны. Я попытался подняться на более высокую палубу, ворота не поддавались, и я собирался открыть их, когда заметил написанные там слова GREEN TOE GANG.
Море волновалось, а невидимый зверинец в снастях рычал и ревел. Белые головки устремились к краю горизонта, вздымаясь и никогда не отходя далеко. Я хотел броситься в волны, как человек, который смеялся, но продолжал смеяться, читая снова и снова слова GREEN TОE GANG. Ошибки не было. Я спрятался от проливного дождя под звуки поп-песен, которые несколько минут назад презирал, но куда бы я ни шел, рано или поздно я натыкался на одну и ту же табличку GREEN TOE GANG, прикрепленную к двери, которую я пытался открыть, но не мог.
Я наткнулся на флагман Green Toe Line, «Титаник» банды «Зеленых Ног», как грешник, перешедший с одной сковороды на другую. Я шатался, как слепой, но нашел бар первого класса и сел с кофе и бренди, для успокоения нервов.
Выкуривая последнюю сигару Моггерхангера, я был полон восхищения тем, как банда «Зеленых Ног» поставила свое имя на таком количестве дверей и барьеров. В конце концов, они могли владеть кораблем, не афишируя этого. Захватить такое судно было не под силу даже Моггерхэнгеру. Возможно, у него были деньги, но вряд ли щегольство. Через некоторое время я начал смеяться другой стороной своего окаменевшего лица при мысли о том, что, с таким мастерством сбежав от приспешников одного рэкетира, я заточил себя на добром корабле GREEN TOE GANG, из которого единственным спасением было переплыть через Ламанш. Разумным решением было бы встретиться с Большим Вождём лицом к лицу. Между столиками прогуливался веселый член команды, и я подозвал его. «Где находится каюта босса банды «Зеленых Ног»?»
Он посмотрел на меня, как будто я был крекером. — Какая банда?
— «Банда «Зеленых Ног».
Он подумал, что я попал на корабль прямо из психушки Эссекса.
— Это было по телевизору?
— Я полагаю, это могло быть так.
— Ну, тогда я бы не знал, не так ли? Я работаю посменно.
— Банда «Зеленых Ног», — сказал я. — Это написано повсюду. Ты не сможешь меня обмануть. Я могу читать. Где здесь главный?
Что-то пришло ему в голову, и он рассмеялся.
— Ой! Ах! Банда «Зеленых Ног»! Это хорошо, приятель. И подумать только — я никогда об этом не думал! Однако здесь нет никакого босса, кроме шкипера, и банда «Зеленых Ног» его не беспокоит.
— Почему нет?'
«Ну, видите ли, Банда «Зеленых Ног» значит по-голландски: «ВХОД ЗАПРЕЩЕН». Видите? Внизу написано на английском.
Он ушел, смеясь, а я, побледнев, стоял у бара и благодарил Бога за то, что мне удалось спастись. Возможно, ситуация была не так плоха, как я думал. Я бы выпил еще бренди, затем пошел бы в свою каюту и поспал бы, чтобы прибыть в
