Книга Короли рая - Ричард Нелл

Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 188

– Хвала ее имени, – нараспев произнесла Кунла.

– Хвала ее имени, – сказали Дала и Джучи в унисон.

Взор Верховной Жрицы остановился и задержался на вожде.

– Я слышала о тебе, Айдэн из Хусавика. О твоем поединке с предшественником ходят легенды. Я признательна за твою поддержку.

Мужчина поклонился, но, как показалось Дале, не был тронут похвалой.

– Верен долгу, госпожа.

Кунла кивнула, словно и не ожидала большего, затем цокнула языком и поехала дальше к камням, оставив Далу выяснять детали.

– Все жрицы долины шепчутся о твоей госпоже, Сестра. – Джучи коснулась руки Далы, совсем как до того – предплечья Айдэна, будто теперь сговаривалась с ней. – Они с восторгом обсуждают, как она усмирила южан. Я и не подозревала, что она так молода! – Она повернула голову и приподняла бровь. – Не то чтобы я удивлена, разумеется, но ты сделала блестящий выбор.

Дала вежливо улыбнулась.

– Она впечатляющая женщина, и я многому научилась. – Она не упомянула все случаи, когда думала, что племенные распри могли грозить Кунле смертью. А твоя госпожа пренебрегла обычаем и воспитала из тебя воина, не сказала она, и помогла тебе стать уверенной и прекрасной.

– Это вождь Каро. – Дала жестом велела ему подойти, затем взглянула на Айдэна. Для убийцы с квадратным лицом, решила она, тот был довольно красив. – Следуй за ним и повинуйся его приказам. Мы ожидаем здесь не более чем демонстрации силы, но лучше быть готовыми.

Айдэн кивнул и встретился глазами с другим вождем. Теперь, когда они стояли рядом, Дала с удивлением увидела, что оба мужчины одного роста, хотя Айдэн, конечно, шире в костях и сухожилиях. Взор его из-под тяжелых век был, пожалуй, таким же скучающим, только менее рассеянным. Однако Айдэн казался человеком, который ждал момента большей славы, тогда как Каро просто чего-то ждал. Они протянули руки, пожали друг другу запястья и кивнули как равные, и без единого слова, смекнула Дала, между ними в один миг установилась иерархия. Как обычно, это напомнило ей поведение собак.

Воины Хусавика и Хальброна собрались вместе, но разграничили свои территории. Айдэн привел вдвое больше людей – около сорока воинов, и они выглядели так, будто пришли со всего Аскома только затем, чтобы служить ему. Они носили пеструю смесь оружия и доспехов: одни с голой грудью, а другие в полных кольчугах; из-за спин одних торчали рогатины длиной с человека, в то время как у других были щиты и ножны, в которых наверняка лежали более короткие, колющие клинки. Все были мускулисты и покрыты шрамами. Все щеголяли твердо сжатыми челюстями и гордыми, бесстрашными глазами. Это были не землепашцы с мечами. Это были чистокровные верховые жеребцы, рожденные и натасканные для насилия, и Дала заметила, что даже Убийцы при Кунле поглядывали на них, перемещаясь в толпе, вероятно, опасаясь собратьев-хищников. Люди Каро словно бы усохли рядом с ними.

«Но зачем они вообще нужны нам?» – снова задумалась Дала. Несмотря на то, что ее окружала почти сотня вооруженных людей, и кто знал, сколько еще просто стояли без дела в долине закона, она все равно ощутила укол страха.

За свою жизнь она уже много раз подвергалась опасности, и не раз в компании Кунлы в степях. Но Верховная Жрица вообще ни разу не испытывала тревоги. Дала посмотрела на наставницу и увидела волнение в том, как та сжимает поводья и как вымученно-спокоен ее взгляд.

Наконец Кунла спешилась на внешнем краю круга. Дюжина резных камней размером в три человеческих роста лежала в виде узора вокруг священной глыбы, и все они были покрыты древними рунами со времен до Гальдры – когда шаманы, прорицатели и вожди создавали законы или, по крайней мере, их толковали. Но Гальдра нашла и заложила последний, центральный камень, и только она и ее Законовещатели слышали словеса единого истинного бога.

– В глазах Нанот, Вещатель, я здесь. Где мой обвинитель?

Законовещатель Бодиль была костлявой каргой в священном одеянии. Ее копна белых, нечесаных волос свисала во все стороны с морщинистого скальпа. У нее осталось лишь несколько шатких зубов, таких же желтых, как белки ее глаз; тяжело опираясь на ясеневый сук, она стояла на глыбе закона. Она открыла рот, чтобы заговорить, но упустила этот шанс.

– Я здесь, Жрица.

Демон с горы Носса поднялся из-за стоячего камня. Его голос гремел раскатами грома, слова произносились четко, размеренно и ясно, подобно сказителю-барду. Черный плащ с капюшоном был надвинут на его глаза так, что лицо окутывал сумрак, а на подоле как будто были вышиты серебряные руны. Когда он двигался, Дала не слышала звон брони, но из-за его спины выглядывала рукоять двуручного меча, закрепленного внутри круглого щита.

– Готова ли ты предстать перед судом за свои поступки?

Когда он заговорил, болтовня в толпе стихла. Дала пыталась наблюдать за мужчинами, наблюдать за этим Букаягом, но в основном следила за своей госпожой.

Кунла воззрилась на лицо в капюшоне прищуренными глазами, затем презрительно усмехнулась.

– Нанот судит всех. Поглядим, кого сегодня. – Ее голос казался тихим в сравнении с его, но ведь она Верховная Жрица, она разумеет закон и ее окружают воины. Громкость и зрелищность не заменят подобное.

– По какому праву ты обвиняешь эту святую женщину? – рутинно спросила Законовещатель.

– По праву поступка, – сказал демон.

– Тогда назови свое имя и свои деяния, сын Имлера. – Бодиль отковыляла от священной глыбы, и человек в черном занял ее место.

Он ждал и осматривал толпу, словно пытаясь встретиться взглядом с каждым.

– Мое имя, – медленно произнес он, – Букаяг, сын Бэйлы – дочери Вишан.

Среди зрителей пронесся ропот. Кунла громко рассмеялась, а после закричала ему:

– Ложь! У Бэйлы, дочери Эгрит, был только один сын. Единственный сын. И его имя было Рока.

– И однако я здесь!

Крик демона эхом разнесся по камням, и все мужчины, женщины и дети в пределах слышимости выпрямились. Молчание затянулось, и хотя Кунла вовсе не выглядела оторопелой, она не проронила ни слова.

– Я Рунный Шаман, зовущийся Последним, хотя верно ли это, я не скажу. Но я нарисовал более четырех тысяч знаков бога на железе и дереве, и однако я до сих пор живу, чтобы нарисовать еще больше.

На сей раз толпа захихикала. Человек, говорящий о своих деяниях, почти обязан был хвастаться, но более четырех тысяч рун? Это уже явно чересчур.

Букаяг откинул капюшон. Его лысая голова была затемнена, возможно

Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 188