это кончится? Когда нас с сыном оставит в покое эта семейка? Будь они все прокляты…
— Что тебе нужно?
Не стал бы Демид просто так идти на такие риски. Родственник он или нет, но речь о похищении ребенка у законного представителя.
— Хочу, чтобы твой пес перестал рыть под меня! — рявкает в трубку так, что у меня возникает желание убрать ее от уха.
Не нужно быть гением чтобы сложить дважды два…
Кому еще есть дело, спрашивается…
— Хорошо… — спокойно соглашаюсь.
— Вот так, легко? Правда?! И я по твоему поверил?! — недобро смеется.
— Ты можешь мне верить… — заверяю его.
— Ну, к тебе-то, как раз, претензий нет. А, вот, твой ебарь, врятли разделяет твои взгляды. — буквально рычит на меня.
— С ним я все улажу. — успокаиваю этого ненормального, стараясь говорить мягко, как с ребенком, игнорируя его выпады и оскорбления.
— Ну, ну! — горько усмехается.
Он пьян… или мне кажется?
От этого становится еще страшнее.
— Я прошу тебя… — шепчу срывающимся голосом…
— Это правильно! Только мало! Хочу, чтобы ты в ногах у меня ползала, дрянь! И может быть тогда я разрешу тебе увидеть твоего щенка. — он повышает голос к концу фразы и почти кричит.
— Ты не посмеешь… — вырывается, прежде чем я успеваю закрыть рот ладонью…
Нельзя так с ним говорить! Дура!
— Правда?! Уверена?! — в его голосе проскальзывают визгливые, истеричные ноты…
— С ним все хорошо? — обхватываю себя руками, возвращаясь к впускному спокойствию.
— Переживаешь за ублюдка? Думаешь, что он долго не протянет без мамкиной юбки?!
Провоцирует. И я почти поддаюсь. Поливать грязью меня, это одно, но Сеньку… это за гранью добра и зла…
Душу в зародыше порыв отстоять честь и достоинство. Нет в этом сейчас смысла…
Оглядываюсь по сторонам. Олег диким взглядом сверлит меня.
Он не даст мне закончить диалог.
Иду к диванчику, показывая Олегу на бутылку с водой, что стоит на столе, и прошу открыть крышку. Он недовольно хмурится, но просьбу выполняет. А я, тем временем, воспользовавшись моментом, рванула в смежную комнату — склад и заперла дверь изнутри.
— Не трогай его! Послушай меня! Я сделаю все, что ты хочешь, только не трогай его, пожалуйста! Я тебя очень прошу! — тараторю в трубку, как только оказываюсь одна.
К черту гордость!
— Ты, тварь, слишком долго мне на нервах играла. Теперь моя очередь! — от самодовольства в его тоне стало тошно… — Слушай внимательно, блядина! Слушай, как все будет! С твоим ублюдком все нормально. Не трону, пока ты будешь хорошей девочкой! — слышу, как гаденько он улыбается… — Пса своего отзывай. Всеми правдами и неправдами. Мне похуй, как, но меня заебало его пристальное внимание к моей скромной персоне.
Слышу как Олег колотит по двери с той стороны.
— Я поняла. — быстро киваю.
— Это не все! Не так быстро! — гаденько тянет. — Сегодня я позвоню тебе и скажу, куда ты должна прийти.
По спине пробежал холодок…
— Подготовься! Но сборы можешь не затевать! Вещи тебе не понадобятся…
— Господи! Что такое ты говоришь, вообще? — от понимания живот скручивает от страха…
— Ты думала, что я просто отпущу тебя с сыном? Или ты думаешь, что твой хер с бугра так легко сдастся? — он выдерживает паузу. — А вот с моим хуем во рту ты ему врятли нужна будешь! Заодно и проверим ваши чувства на прочность!
Он загоготал.
— Ты ненормальный… — к горлу подступила тошнота.
Как же мерзко…
— Я позвоню скоро. А ты, пока, подумай. — проявил ко мне свое гнилое великодушие.
С трудом перевожу дыхание…
Не хочу думать что будет, если я откажусь…
— Что если я соглашусь? — цежу сквозь стиснутые зубы.
— Какая ты сговорчивая! Пацана ни кто не тронет! А вот ты! — сделал паузу — Станешь моей шлюхой. По сути, тебе не привыкать. — усмехнулся.
Всего то?!
Ну уж нет!
— Я согласна.
Выпаливаю и дверь слетает с петель, а передо мной нарисовывается бешенный и злющий Олег.
— Хорошая шлюшка! Я позвоню! — последнее, что я слышу в трубку перед тем как собеседник отключается.
Олег хватает меня и встряхивает. Несильно. У него это выходит, скорее, случайно, от напряжения.
— Даш, ты что творишь, что происходит?! Да, сука! Не молчи, прошу тебя! — прижимает меня к себе крепко — крепко.
Он напуган…
— Олег, выслушай меня сейчас, пожалуйста. Не перебивай. Я выиграла время… Но надо найти Сеньку как можно скорее… — бесцветно излагаю всю суть разговора с Демидом.
Олег просил ему довериться. Я это сейчас и сделаю. Не только потому что больше некому, но и потому что я уверена, он все решит… Он вытащит нас из этого.
176. Олег. Обьясни мне…
Я просто, в ахуе, господа!
Оттого и не перебил Дашу ни разу. Наверное.
Чего угодно ждал от нее, но никак не полного и безоговорочного доверия!
Она, дрожащим голосом, не поднимая на меня взгляда, рассказала всё… ну, или почти все. Понимаю же, что умолчала о многом. Но и этого мне было достаточно.
Задвинул свой неуместный восторг подальше, потому что самое главное сейчас, это Сенька и его безопасность.
Но, как выяснилось, самым сложным стало не расплыться как барышня, и не раскрошить зубы от злости на зарвавшегося ушлепка и на себя. Ведь судя по рассказу Даши, именно я толкнул его на этот шаг…
Действовать через ребенка. Самое мерзкое и подлое, что вообще можно придумать! Как мозгов хватило, спрашивается…
— Зачем ты стал копать под него? — тихонько всхлипывает, уткнувшись носом вне в шею.
Блин. И так виноватым себя чувствую… хоть волком вой…
— Не совсем под него. — тщательно подбираю слова. — Под Геру. — говорю честно.
Именно он заинтересовал в первую очередь и именно с него все началось. А чтобы разобраться в чем-то необходима последовательность. Отец был прекрасным стратегом и аналитиком, всегда уверенным, что разобравшись в самом начале, итог становится вполне предсказуемым.
— Зачем?
— Тебя не волнует, что он просто испарился? — глажу ее по спине.
Не торопится с ответом.
— Нет. Я хотела, чтобы он исчез из моей жизни. — пожимает плечами. — Это случилось. Остальное меня не волновало.
Ну что ж, зато честно. Не осуждаю.
— Он не только из твоей жизни исчез, Даш. — начинаю издалека. — Он исчез вообще, понимаешь? И ни кто об этом не заявил. Проще говоря, его ни кто не искал. — Ровно выстраиваю цепочку событий.
— Олег, пойми меня правильно… — перебивает немного эмоционально — мне все равно… Я знаю, что я ужасная… и что так нельзя и — она осекается, закусывая губу. — Я была просто счастлива, что он меня не преследует. Была рада освободиться… вот и всё
Знаю,
