Закрыв открытку, я задумываюсь над его словами. Я тронута, что он зашёл так далеко, но не понимаю, как поможет пара писем. Как он может приходить сюда день за днём с улыбкой на лице, когда я отношусь к нему так, как сейчас. Он лучше, чем я — я отказалась бы от себя много недель назад.
Мои пальцы зависают над крышкой, а затем я делаю вдох и открываю её. Я провожу кончиками пальцев по цепочке из белого золота. Он не врал, сказав, что браслет памяти пустой. Прямо как я.
Я продолжаю водить пальцами по звеньям. Глубоко внутри я знаю, что это мой способ оттянуть время. Я боюсь читать письмо. Я не хочу пугаться того, чего не помню, и всё же есть часть меня, которая желает прочитать, что он может сказать.
Дорогая Джема,
Девятнадцатое января 1996 года было важным днём из нашего прошлого. Я никогда его не забуду. В тот день мы познакомились, и тот день навечно изменил мою жизнь.
Чтобы ты яснее представила, какое влияние на меня оказал этот день, я должен начать с рассказа о том, какой была моя жизнь до нашего знакомства.
Как и ты, я единственный ребёнок в семье. Мой отец, Джон Спенсер, владел и управлял местным строительным магазином. Это то, что он унаследовал после смерти своего отца. Строительство никогда не было его делом, но он хотел поддерживать мечту моего деда живой и отказался от своих стремлений в жизни, чтобы делать именно это. Мой отец, он хороший человек, один из лучших.
В строительном магазине было не особо много денег, так что всё было довольно тяжело. Не считая двух обычных работников, он управлял магазином сам, что означало, что он проводил долгие часы вдали от дома и семьи. Когда я думаю о нём, то больше всего помню его отсутствие, но я понимаю, почему должно было быть так.
Он уходил в магазин до того, как я проснусь, и некоторыми ночами я уже был в кровати, когда он возвращался. Как только я пошёл в школу, моя мать, Грейс, устроилась на работу секретарём, чтобы помочь нашей семье свести концы с концами. Я слышал, как однажды ночью папа говорил маме, что мы на грани того, чтобы потерять дом.
Тем не менее, у меня было отличное детство. Я был достаточно счастлив, но когда вспоминаю времена до того, как ты переехала в дом по соседству, больше всего я помню одиночество. Пока оба родителя работали, я часто оставался дома сам по себе. На нашей улице не было никаких других детей. Я с нетерпением ждал, когда пойду в школу, чтобы играть с другими ребятами. Затем появилась ты, и всё изменилось.
Я по-прежнему хорошо помню тот день. Это был жаркий летний день пятницы. В отличие от большинства детей, я не ждал каникул. Конечно, по утрам суббот я мог смотреть мультики, но как только они заканчивались, заняться было особо нечем. Мой отец был в магазине, а мама использовала это время для домашних дел, стирки и приготовления еды на будущую неделю. Я днями катался на велосипеде по улице или сам с собой играл в мяч во дворе.
День воскресенья был моим любимым. Моя мама готовила жаркое на ужин каждое воскресенье, и ещё это был единственный день, когда папа закрывал магазин пораньше. Это был наш семейный вечер. Если погода была хорошей, папа играл со мной в мяч на заднем дворе, пока мама не звала нас в дом на ужин.
Закрывая глаза, я всё ещё помню аромат, который заполнял дом, пока в духовке готовилось жаркое. После ужина мы играли в настольные игры. Я скучаю по тем временам.
Это были школьные каникулы, так что я сходил с ума от скуки. Я лежал на диване и смотрел телевизор, когда услышал громкий рёв двигателя снаружи. Я подскочил и через окно увидел большой грузовик, припаркованный на соседней подъездной дорожке. Я не помню название компании — мне было всего семь — но я помню большие, жирные синие буквы и слово «ПЕРЕВОЗКИ» сбоку.
Тот факт, что у нас будут новые соседи, должен был привести меня в восторг, но этого не произошло. Я скучал по прежней паре, мистеру и миссис Гарденер, которые жили по соседству. Она готовила печенье с шоколадной крошкой каждые выходные и приносила мне особую партию с дополнительным шоколадом. До сих пор я всё ещё скучаю по тому печенью.
Я не хотел новых соседей. Я мог думать только о печенье, которое никогда больше не поем. Печенье важно для семилетнего ребёнка.
Мои плечи были опущены, и я довольно уверен, что шаркал ногами, когда шёл на кухню налить себе стакан молока. От мысли о том печенье мне захотелось пить.
Мне удалось сделать только один глоток, когда зазвонил телефон. Я залез на тумбочку и потянулся за трубкой, которая висела на стене. Я уже знал, что это будет или мама, или папа. Они всегда звонили много раз за день, чтобы убедиться, что я в порядке. Мои родители ненавидели то, что я так часто оставался один, но нам нужны были деньги, которые приносила их работа.
