Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
Когда танец, наконец, закончился, с ужасом увидел он, как Тони вместе со всеми идет к их столику.
— Смотри, сын, кого мы встретили! — радостно прокричал отец. — Присаживайся, Антонио! Ничего, что я так обращаюсь, по-свойски?
— Конечно, синьор, — сверкнул зубами Марино. — Добрый вечер!
Официант принес еще один стул, и Тони уселся рядом с кузиной, элегантно потеснив Моник:
— Вы не возражаете, синьора? Так мне будет удобнее ухаживать за обеими прекрасными дамами!
— Предлагаю выпить за наш «Сюрприз» и Тони, благодаря которому мы все стали настоящими морскими волками! — поднял бокал отец.
— Благодарю, синьор, — ответил Марино, поглядывая на кузину. — Жаль только, что не все!
— Простите, синьор Марино, но я поняла, что водить катер — это не совсем моя стихия, — с очаровательной улыбкой сказала ему кузина.
— Что вы, синьорина! Как я могу сердиться, когда вы столь прекрасны сегодня. И вообще, я могу открыто заявить, что синьорина — самая красивая девушка на свете!
— О, это достаточно смелое заявление, — сказала Бланш, — надеюсь, у вас серьезные намерения?
— Да, Тони, имей в виду: ее отца здесь нет, поэтому я и мой сын несем полную ответственность за это прекрасное создание — как ее дядя и старший брат! — весело сказал отец.
— Дядя, синьор Марино шутит! — смущенно сказала кузина.
— Мне кажется, ее брату это не очень нравится, — заметила Моник и внимательно посмотрела на него.
— Кому понравятся такие плоские шутки? — раздраженно выпалил он, с вызовом взглянув на ненавистного Марино.
— А если я не шучу? — Тони ответил тем же тоном, принимая вызов. Он сжал под столом кулаки.
— Перестаньте, — вмешалась кузина. — Давайте лучше поднимем бокалы за это чудесное лето! Жаль, что скоро оно закончится.
— Поддерживаю! — Тони вскочил с места. — За чудесное лето: оно подарило мне встречу с чудесной девушкой!
Снова заиграла музыка.
— Синьорина, окажите мне честь, прошу вас! — Марино подошел к кузине. — Один танец…
Он не верил своим ушам: да как это возможно?! Сейчас Марино возьмет ее за руку, уведет подальше от их столика (причем нарочно подальше!), будет обнимать ту, которая ему не принадлежит, касаться ее своими ручищами, прижимать к себе…
— Нет! — он крикнул так громко, что на них обернулись люди с соседних столов.
Отец изумленно посмотрел на него:
— Что с тобой? Ты сошел с ума?
— Просто… — он не знал, что ответить. Все смотрели на него выжидающе, но по-разному: отец — действительно не понимая, Бланш как-то странно (и ему опять это не понравилось), синьора Моник едва заметно качая головой, Марино с ухмылкой, а она… Сколько боли было в ее взгляде! Сколько надежды!.. Никогда еще он не видел таких зовущих, молящих глаз! Одна лишь фраза, одно простое предложение из его уст… Ее глаза просто кричали: «Скажи им! Скажи, кто я для тебя!»
— Просто… — он не мог выдавить из себя ни слова. Не мог. И все молчали.
— Может быть, ваш брат имеет на вас какие-то особые права, синьорина? — раздался вкрадчивый голос Марино. — Иначе почему он запрещает вам танцевать со мной?
Глава одиннадцатая
Отец расхохотался, сняв всеобщее напряжение:
— Ну и шутник же ты, Тони!
— А может, ты все-таки объяснишь, в чем дело? — настойчиво спросила Бланш. Кузина по-прежнему молча не сводила с него глаз.
— Просто… — начал он в третий раз, проклиная себя за несдержанность, — я сам… хотел потанцевать… мне так нравится эта музыка…
— Чушь! — махнул рукой отец, чуть не сбив со стола бутылку. — Пригласи Бланш или синьору Моник и танцуй себе на здоровье. И не мешай кузине строить личную жизнь!
Бланш толкнула его в бок.
— А что? — отец не понял ее намека. — Тони мне нравится, серьезный парень.
— Так что, синьор? — Марино обратился именно к нему. — Могу я потанцевать с вашей сестренкой?
Презирая себя, он кивнул. Кузина побледнела и так стремительно вскочила из-за стола, что опрокинула свой стул:
— Идемте же скорее, Тони! Я с удовольствием с вами потанцую, а может, и построю личную жизнь! — она схватила Марино за руку и увлекла за собой.
— Славный малый! — отец проводил их взглядом и повернулся к Бланш. — А чего ты толкаешься?
— Да так, милый, ты все равно не поймешь.
— Почему это? — удивился отец.
— Просто потому что ты — мужчина.
— Да, я мужчина! — согласился отец. — И мой сын — мужчина! Мы всегда поступаем по-мужски, то есть честно и по совести. Я горжусь нами и рад, что мы — мужчины!
— Так выпьем за настоящих мужчин! — Моник подняла бокал.
У него горело лицо, противно вспотели ладони. Отставив бокал, он встал:
— Я иду домой.
— Вот тебе и раз! — воскликнул отец. — Почему?
— Уже поздно. Завтра опять просплю до обеда, а мне надо заниматься. А вы оставайтесь, приятного вечера! До свидания, синьора Моник, надеюсь, мы еще увидимся.
— Молодец, сын! Хвалю за сознательность, — отец похлопал его по плечу. — Иди, конечно, ложись спать. Нас не жди: будем поздно… или рано? — и сам же посмеялся над собственной шуткой.
Он кивнул Бланш, опасаясь ее взгляда, и быстрым шагом пошел прочь. Этот уход был похож на бегство. От чего он бежал? От себя. От того испуга, который овладел им, когда все взгляды за столом были прикованы только к нему, от ее глаз, так моливших его сказать правду, показать, как она важна. И от ощущения своей полной беспомощности, потому что он не смог сказать всем.
Все кипело в нем, когда он чуть ли не вбежал в их темный коттедж. Вихрем ворвался к себе в мансарду и, не включая свет, рухнул прямо в одежде на постель. Кем он ощущал себя? Трусом, предателем с мокрыми от страха ладонями, прилипшим к нёбу языком и дрожащими коленями. Это было первое, что он почувствовал, и, видимо, самое верное, потому что, немного успокоившись, он сел на кровати и задумался уже о другом: а в чем, собственно говоря, дело? Неужели было бы лучше, если бы он открыл сегодня всем правду об их отношениях? Нет! Финал был бы непредсказуем! На миг он представил лица сидящих за столом людей в момент, когда он сказал бы, что они любят друг друга и почти месяц спят вместе. И, как наяву, услышал голос отца, кричащего: «Ты с ума сошел?! На свете что, мало девушек?! Да ты вообще соображаешь, что натворил?! А что скажут или сказали бы…» и тут пошло бы перечисление всех их совместных родственников, как живых, так и покойных… Он так живо представил себе это, что даже вздрогнул.
Нет, все правильно! Он вовсе не трус, он спас их отношения, пусть она ожидала от него иного. Потом сама же скажет спасибо за то, что он не выдал их тайну! Вот так! Практически полностью оправдав себя, он с недовольством подумал о том, что она вообще-то могла и отказать этому Тони в танце! Но нет, она пошла с ним, пошла специально, назло! Решила наказать его за «трусость»? Вызвать ревность? Так кто кого тогда предал? Он, значит, наступив на свою честь и совесть, спас их отношения от огласки, а она, вместо того чтобы понять и быть благодарной за это, уходит танцевать с этим противным инструктором! И еще этот ее взгляд… Ну и взгляд у нее был!
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
