— О вероломстве женщин. Эта лента не дает мне забыть, что вам нельзя верить. Все ваши слова — тлен, а обещания — ложь.
Сказав это, Тор ушел, хотя это его спальня и уйти должна была я.
Не помню, как оделась и выскочила из комнаты. Пришла в себя лишь за углом коридора, где прислонилась к стене, восстановить дыхание. По коридору пронесся девичий смех и голоса. Я выглянула из-за угла: две девицы прошли мимо. Но что помешает Тору привести других? Как-то же ему нужно снять напряжение. Что если этой ночью муж изменит мне? Даже странно до чего сильно это меня задевает.
Я видела глаза Торвальда, когда он отказался от меня, прочла в них правду — он не выносит Алианну, а еще как будто боится. Словно я имею над ним власть, и он всеми силами пытается освободиться. Там в спальне он поймал себя на слабости передо мной, поэтому оттолкнул. Ему легче без меня, чем со мной. И, боюсь, «прежняя я» заслужила подобное отношение.
Я вернулась к себе расстроенной. Хотя, казалось бы, с чего переживать? То, что Тор, возможно, будет развлекаться с другой, даже лучше. Отстанет от меня. Ведь я именно этого хочу. Не так ли? Я всерьез подумываю сбежать из крепости полной убийц. Так какое мне дело, с кем спит мужчина, которого я, вероятно, в скором времени покину навсегда? Это во мне говорит «прежняя я», надо учиться различать эмоции Алианны Арвид и Анны Беляевой.
Скинув халат, я заметила, что надела сорочку наизнанку. Ничего удивительного, учитывая, в каком состоянии одевалась. Хорошо бы мои испытания на этом закончились, но завтра ждет обед, на котором я должна прислуживать, а я имею смутное представление о местном этикете. Вдруг выдам себя?
От страха я полночи крутилась без сна, а утром накинулась на Руну с расспросами. Оправдать свое любопытство было несложно: я все-таки благородная дама, откуда мне знать, как прислуживать другим.
— Все просто, миледи Анна, — наставляла Руна. — Вы главное помните: не поднимайте глаз на мужчин, смотрите в пол, и делайте, что велят.
— А если кто-то попросит сесть к нему на колени? — студенткой я подрабатывала в кафе дальнобойщиков. Там подобные просьбы были не редкость, но если в своем мире я могла послать наглеца куда подальше, то здесь этот номер вряд ли пройдет. Еще вырежут язык за сквернословие.
— Что вы, миледи, вы женщина тойона крепости, вас и пальцем никто не тронет. А если тронет, то этот палец ему тут же отрубят. Для воинов честь принимать пищу из ваших рук.
— Спасибо, успокоила, — вздохнула я. Судя по тому, как легко Руна реагировала на мое наказание, оно было в порядке вещей.
До обеда я сидела в комнате, не желая никого видеть. Часы тратила с умом, на изучение письменности. Вооружившись книгой, которую по моей просьбе принесла Руна, я разбирала текст. Здесь мне пригодилось устное знание языка и память прежней хозяйки тела. Она, судя по всему, знала грамоту. Дело продвигалось быстро, если продолжу заниматься, скоро буду бегло читать на языке Ибрии.
Но нервозность брала свое. Близилось время наказания, и все сложнее было сосредоточиться. В итоге я отложила книгу и, устроившись на подоконнике, наблюдала за жизнью крепости. Окна выходили на задний двор, зато маяк был как на ладони.
Руна, заметив мой интерес, заговорила первой — она все больше раскрепощалась в моем присутствии.
— Ах, какая романтичная легенда у этого маяка, миледи. Я плачу каждый раз, когда ее слышу.
— Расскажи, — попросила я.
— Разве вы ее не знаете? — удивилась рабыня.
— Знаю, — кивнула, — но хочу послушать еще раз.
Естественно, легенду я не слышала, но рабыня приняла мои слова за чистую монету. Сев у меня в ногах, она начала рассказ:
— Давным-давно после того, как подлинный король погиб, а его наследник пропал, и из земель Ибрии ушла благодать, девица из рода Арвид полюбила моряка из Ригии. В ту пору через Ибрию проходил великий торговый путь. Корабли со всего света проплывали мимо здешних берегов, а маяк на одинокой скале указывал судам безопасный путь.
Голос Руны звучал напевно, даже речевые обороты изменились. Наверное, пересказывала историю по памяти. Не хватало лишь аккомпанемента лютни.
— Любовь девушки была взаимной. Тайком она и юноша из Ригии встречались у подножия скалы, на которой стоит маяк. Там они обменялись клятвами в вечной любви. Но настал день разлуки. Юноше пора было уплывать на родину, но он обещал вернуться за возлюбленной, выпросив у своего отца дозволения жениться на чужестранке. Много слез пролила девушка по любимому. Ожидая его возвращения, она каждый день выходила на крепостную стену. И однажды увидела знакомые паруса ригийского корабля — любимый сдержал слово, он вернулся за ней.
— Но отец девушки — тойон крепости Арвид — был против ее брака с ригийским торговцем. Он мечтал о другом будущем для дочери. Хотел выдать ее за тойона соседней крепости, чтобы скрепить брачными узами союз с ним. Пусть жених был стар, зато могущественен. Узнав, что возлюбленный непослушной дочери возвращается, он приказал погасить маяк, чтобы корабль разбился о скалы. Тойон забыл, что маяк был построен королем не просто так, и его свет хранит земли Ибрии от древнего чудовища, что повелевает морскими водами.
Желая спасти любимого, девушка бросилась к скале. Если она успеет зажечь маяк, корабль минует угрозу. Как назло на море разыгрался шторм, облака заволокли небо, и стало темно как ночью. Уступы одинокой скалы слишком отвесные и скользкие. Девушка поднималась по ним со стороны крепости. В этом была ее ошибка. Прежде она никогда не карабкалась на одинокую скалу, поэтому не знала, что тот склон лишь с виду легко преодолеть, а на самом деле он круче и опаснее, чем склон с обратной стороны.
Дочь тойона не удержалась, упала и погибла. Когда она перестала дышать, корабль ее любимого напоролся на скалу и разбился. В тот день мужчины рода Арвид впервые вышли в море за уловом. Сетями они достали из моря не рыбу, а драгоценные камни, которые вез юноша из Ригии в дар отцу своей невесты. Среди них был уникальный розовый сапфир размером с детский кулак. Он положил начало казне рода Арвид. Говорят, сапфир до сих пор хранится там. Но я, конечно, не видела. Рабов не пускают в казну.
— Как интересно, — пробормотала я. Вот уж не думала, что сентиментальная история о несчастных влюбленных окажется настолько полезной. А я, между тем, узнала о казне. Если уж подумываю о побеге с сыном, то деньги будут не лишними. Без средств в любом мире делать нечего. Осталось как-то попасть в казну, желательно без свидетелей.
— С тех пор маяк не зажигают, — закончила Руна. — В память о дочери тойона, а еще из страха перед Владыкой мертвой воды. Погибшие ригийцы привлекли его к этим берегам, и он обосновался здесь, топя корабли.
Я все же ставила на желание поживиться, понравилось местным легкая добыча. Но не стала рушить флер романтики и портить любимую историю Руны своими замечаниями.
Любопытно: выдумка история или нет? Ведь когда-то и как-то началось мародерство. Почему не так? Но вскоре мне уже было не до преданий старины. Пришло время спуститься в зал и выполнить отведенную мне Торвальдом роль прислужницы за столом.
