Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Ты поклялся моему отцу, что я получу самое лучшее образование, великий царь! – напомнил Василий. – Разве ратное искусство не обязательно для будущего правителя? Разве умение общаться с астролябией для князя важнее навыков управления полками и походами?
– Я вижу, княже, тебе за словом в карман лазить не надобно… – Властитель великой Орды снова пригладил бородку кончиками пальцев. – Что же, воля твоя. Ты гость в моем доме, и долг честного хозяина обязывает меня прислушиваться к твоим желаниям. Коли ты готов обнажить свой меч во славу великой Орды, я с радостью возьму тебя в свою свиту. Передай своим слугам, я прикажу выделить тебе походный возок. Пусть спросят на хозяйственном дворе. Выступаем на рассвете. Будь готов!
– Благодарю, государь, – поклонился княжич и тоже поспешил к лестнице.
* * *
Царь Тохтамыш вместе с малой свитой всего из полусотни ближних советников и воевод выехал из ворот дворца с первыми лучами солнца, просторным торговым трактом проскакал к нижнему броду, переправился через Ахтубу, широкой походной рысью миновал полуголые песчаные острова, на которых не росло ничего, кроме камыша и редкого ивняка, и к полудню спешился у причалов, стоящих на широкой, как море, полноводной Волге. Здесь он с сыновьями и княжичем взошел на борт расписанной языками пламени и выстеленной коврами ладьи, величественно уселся на установленный на корме трон, запахнувшись в темно-коричневый стеганый халат, вскинул указательный палец.
Корабельщики тут же втянули на борт причальные канаты, оттолкнулись от берега, выпростали весла, вспенили ими воду. Поднимать паруса, несмотря на попутный ветер, они не стали. Царь явственно никуда не спешил, поглядывая с высоты прочного кресла, как выше и ниже по течению могучую реку пересекают еще многие и многие десятки больших и малых суденышек.
Без спешки переправа заняла больше двух часов – ладья привалила к причалу из толстых сосновых бревен, корабельщики скинули сходни. И едва нога Тохтамыша ступила на сушу, слуги тут же подвели ему высокого вороного скакуна с вышитым потником под седлом и упряжью, украшенной золотыми клепками и серебряными колокольчиками.
Однако княжича больше всего удивило не это, а то, что и ему тоже подвели породистого серого коня. Незнакомый татарин придержал стремя, помог подняться в седло и отступил в сторону, легонько стукнув ладонью по крупу.
Василий присоединился к царевичам, все вместе они на рысях помчались вслед за Тохтамышем, а спустя несколько мгновений вокруг знатных путников сомкнулась вся остальная свита, переправлявшаяся на других кораблях, и сверх того – около сотни всадников в броне, в сверкающих начищенными пластинами куяках и мисюрках с кольчужными бармицами, да еще и с длинными остроконечными пиками у стремени.
Три часа стремительной скачки – и незадолго до заката кавалькада оказалась на просторной луговине со множеством костров, пылающих вокруг большой юрты.
Ордынский царь натянул поводья возле входа, но первым спешился не он, а телохранитель с треххвостым бунчуком – два рыжих конских хвоста и один волчий. Спешился, ударил ратовищем в землю, замер. Следом соскочил и сам Тохтамыш, а за ним – татары из многолюдной свиты.
Василий, покинув стремя, привычно отпустил подпруги, огладил коня по шее, успокаивая и благодаря, взял под уздцы и медленно пошел вперед. Уставшего скакуна, известное дело, сперва обязательно выходить надобно, а уж потом поить и на выпас отпускать.
Однако уже через пару минут к княжичу подошел пожилой воин в ватном халате и лисьей, несмотря на жару, шапке, почтительно поклонился, приложив ладонь к груди, а затем уже забрал поводья. При всем том – не произнес ни слова. Вестимо – ни русского, ни арабского языка татарин не знал, а заговаривать с иноземцем на своем не стал и пытаться.
Княжич огляделся, направился к юрте, поклонившись у входа бунчуку, откинул полог. Прищурился, оказавшись с яркого света в душном полумраке.
– Вася, сюда! – взмахнул рукой Кепек, сидевший почти у очага.
Княжич пробрался к царевичам, опустился на ковер. Здесь стояло блюдо с порезанным мясом и – само собой – еще одно с арбузом.
– Ты же не погонщик худородный, княжич, чтобы в степи на попоне спать, – сказал царевич. – Ляжешь рядом с нами.
Наследник московского престола молча пожал плечами, выдернул нож и наколол себе кусок вареной убоины…
На рассвете путники перекусили холодным мясом и арбузами – а за пологом юрты их уже ждали оседланные скакуны. Осталось лишь подняться в стремя и дать шпоры.
День пути – и перед закатом они снова спешились возле уже поставленной юрты, внутри которой лежали ковры, горел огонь и ждала путников горячая говядина.
Сон под общей крышей, совместный завтрак – и оседланные лошади снаружи.
Еще день пути – юрта, мясо, сон… И новый рассвет с новым переходом…
На четвертый день ордынский царь, сблизившись с заложником, неожиданно спросил:
– Тебя что-то тревожит, княжич Василий?
– Нет-нет, государь, все в порядке, – уважительно поклонился паренек.
– Если желаешь чему-то научиться, княжич, надобно уметь задавать вопросы, – приободрил его Тохтамыш. – Разве не за этим ты отправился в наш поход?
– Если мы в походе, государь, то где армия? – все же не сдержал удивления московский заложник. – Все знают об огромной армии Орды, исчисляющейся многими тысячами всадников! И где же она? Я не вижу окрест даже пяти сотен! Да мой отец легко соберет многократно большую дружину!
– А что ты скажешь, княже, коли узнаешь, что наша армия исчисляет девяносто сотен воинов? – без тени гнева ответил Тохтамыш. – Только воинов! Не считая слуг и всякого рода прилипал, вроде мелких торговцев и гулящих девиц.
– Но где же они тогда? – Василий снова обвел взглядом полупустую степь.
– А если подумать, недовольное чадо? – подмигнул ему царь великой Орды, вскинул руку и поманил пальцем сыновей: – Джелал, Керим, Кепек, Кадыр… Подъезжайте ближе, вам тоже будет полезно сие услышать. Итак, Джелал, где наша армия?
– Вокруг, – пожал плечами его старший наследник и пояснил: – Девять тысяч воинов – это двадцать тысяч коней и примерно пять тысяч возков с припасами и снаряжением. Каждый возок – это еще две лошади. Коли собрать их всех вместе, лошади за час сожрут всю траву и осушат все водопои, а потом просто сдохнут от жажды и бескормицы. Люди же ослабеют и станут бесполезны для похода. Их без труда перебьет любая шайка.
– Как это «вокруг»? – не понял Василий.
– Двадцать сотен с заводными скачут вдоль берега Волги, – загнул один из пальцев Тохтамыш. – У них вдосталь воды, но тамошним пастбищам больше не прокормить. Полторы тысячи идут ногайской тропой. Им легче всего, это удобный тракт с колодцами и водопоями, обустроенными стоянками и запасами корма. Пять сотен скачут кочевьями. Там много травы, но нет родников, а колодцам больше тысячи голов не напоить. Тридцать сотен выступили еще половину месяца назад, они двигаются дальним путем, через Терек, тысяча скачет вдоль Ахтубы и вскоре переправится возле Астрахани. А обоз в двух днях пути немного правее от нас.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
