Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
Между тем в мир настойчиво стучалась очень странная квантовая реальность потустороннего мира, которая нравилась далеко не всем и меньше всего самому ее создателю — профессору Берлинского университета Максу Планку. Здесь Планк был полностью согласен с Эйнштейном, считавшим копенгагенскую интерпретацию квантовой физики «полным абсурдом, граничащим с безумием». «Это настоящая драма — драма идей», — любил приговаривать великий физик, рассказывая журналистам о новых интеллектуальных боях между приверженцами логики детерминизма и адептами формульных квантовых абстракций, принципиально не допускающих зримых образов.
За всем этим с лихорадочным вниманием следил Тесла, причем в частых газетных интервью он не раз утверждал, что единственный в этом мире знает путь в квантовый мир, видел туда вход и даже побывал там! После таких туманных рассуждений великого изобретателя репортеры начинали соревноваться в догадках, а вечный антагонист Теслы профессор М. Пулин (кстати, тоже сербский эмигрант) высокомерно бросал, что просто Тесла наконец-то научился проводить так называемую перенормировку уравнений квантовой теории, а попросту говоря, изобрел новый способ подгонять решение квантовых задач под ответ…
Но это было значительно позже, а тогда Бор, возглавлявший в 1920-е годы физический институт в Копенгагене, собрал вокруг себя много талантливой молодежи, вместе с ним выступившей единым фронтом против привычной физической реальности. Эйнштейн был лидером гораздо меньшей группировки, но в нее входили такие физики, как Луи де Бройль и Вернер Гейзенберг. Эти выдающиеся ученые и нобелевские лауреаты когда-то открыли волны материи и принцип неопределенности, составляющие основу основ физики микромира.
Тесла с улыбкой наблюдал впечатляющую интеллектуальную борьбу гигантов мысли. Каждый раз, когда в научном обозрении появлялась серия очередных мысленных задач, которыми периодически обменивались великие физики, изобретатель с неизменным сарказмом замечал:
«Если бы было позволительно повторить некоторые мои старые эксперименты, то истина новой физики нашлась бы легко и быстро и оказалась бы ровно на половине истины всех этих современных дискуссий… Фатальная предсказуемость мироздания так же далека от истины, как и его квантовая беспричинность. Проще всего было бы согласиться с мыслью, что, зная все местоположения и будущие движения микроскопических корпускул, таких как вихревые атомы электрического эфира, мы можем предсказать будущее, но с некоторой вероятностью, зависящей от силы нашего восприятия реальности…»
В мире Ньютона — Лапласа — Эйнштейна все частицы движутся по своим траекториям в определенных направлениях, каждая имеет вполне установленные массу и скорость, существует в реальности и абсолютно независима от процедур наблюдения. Вернее сказать, всегда можно найти такие процедуры определения параметров микрообъектов, которые они «не заметят». Этот мир строго логичен и причинен, то есть любая причина четко порождает единственное конкретное следствие.
Совсем иной мир копенгагенской интерпретации, в нем мироздание буквально расползается по швам — по мере того как вы спускаетесь в его «подвалы». Микромир Бора не имеет точных местоположений, в нем нет траекторий и невозможно указать четкое направление. Этот мир принципиально непредсказуем и неопределенен в своей сути. В нем нельзя получить четкие ответы на вопросы «где? когда? почему?». Единственная причина порождает в нем множество следствий, причем размер этого множества вполне может стремиться к бесконечности. Справедливо и обратное: наложение множества (также стремящегося к бесконечности) причин приводит к единому следствию… В нем можно легко найти виртуальную реальность мнимых частиц, а сам его облик представим как продукт вашего сознания или, правильнее сказать, сознания стороннего наблюдателя. Без этого квантовый мир не полон…
Вот этот момент и подчеркивал Тесла до самой своей смерти, считая, что некоторые его секретные эксперименты и подтверждают новое физическое мировоззрение, в которое на равных входят мертвая материя и живой человек-наблюдатель. Следовательно, вполне возможен и взаимный переход мертвое-живое. Причем задача из сферы чистой теории переходит в инженерно-техническую плоскость. Подобная позиция выглядела слишком непривычной для позитивистского научного мышления, и те физики, с кем Тесла поделился своими планами, откровенно его высмеяли…
Надо сказать, что с момента создания в начале 1930-х годов впоследствии столь знаменитого Принстонского института высших исследований, где к началу Второй мировой войны собралась элита физиков-теоретиков, Теслу непреодолимо влекло туда, где он надеялся беспристрастно обсудить некоторые свои идеи и эксперименты. Увы, его желаниям не суждено было сбыться… Эмоционально глубоко ранимый, он очень тяжело переживал в общем-то вполне безобидные шутки над своими «заметками о глубинной сути квантовой природы вещества, эфира и излучения».
Последней его попыткой было вмешаться (экспериментальным образом!) в ход обсуждения знаменитого ЭПР-парадокса…
Квантовая частица как стоячая волна в эфире Теслы.
В 1935 году Эйнштейн и два его сотрудника Борис Подольский и Натан Розен опубликовали схему мысленного эксперимента, ставшего одним из самых знаменитых в истории физики и получившего название «парадокс Эйнштейна — Подольского — Розена», или просто ЭПР-парадокс. Смысл его состоял в проверке глубинного базиса квантовой механики — фундаментальной неопределенности положения микрообъекта, то есть существования в классическом смысле этого слова. Мир тьмы, мир неопределенности, ставящий под сомнение саму физическую реальность, гласил: знать все невозможно! Потому что ничего определенного не существует! Все размыто, искажено… В частности, мы не можем абсолютно точно (как в классической механике) одновременно узнать координаты и импульс (произведение массы на скорость) элементарной частицы. Либо вы точно фиксируете местоположение частицы, но ничего не можете сказать о ее перемещении, либо наоборот…
Квантовый объект — это не частица, и не волна, и даже ни то ни другое одновременно. Квантовый объект — это нечто третье, не равное простой сумме свойств волны и частицы, точно так же, как мелодия — больше, чем сумма составляющих ее звуков, а кентавр не простая сумма коня и человека, а нечто качественно новое. Это квантовое «нечто» не дано нам в ощущении, и тем не менее оно, безусловно, реально. У нас нет образов и органов чувств, чтобы вполне представить себе свойства этой реальности. Однако сила нашего интеллекта, опираясь на опыт, позволяет все-таки ее познать. Два дополнительных свойства квантовой реальности нельзя разделить, не разрушив при этом полноты и единства явления природы, которое мы называем, например, атомом, точно так же, как невозможно разрезать на две части кентавра, сохранив при этом в живых и коня, и человека.
Л. И. Пономарёв. Под знаком кванта «Неизбежность странного мира» — так давно, в самом начале 1960-х годов, назвал свою замечательную книгу о квантовых парадоксах блестящий научный популяризатор и писатель Д. С. Данин. Не будет преувеличением сказать, что сотни молодых людей выбрали замечательнейшую на земле профессию физика, прочитав эту захватывающую летопись становления новой науки:
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
