Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 15
И я придумывал и записывал. Мама несколько раз заглядывала в комнату и говорила, чтобы я ложился. А я всё писал. Это было удивительно, я ведь всегда ненавидел писать. А тут никак не мог остановиться. Я и не знал, что так бывает, когда что-то захватывает тебя целиком и не хочет отпускать.
Невероятно, но это было лучше, чем играть в компьютер!
Когда я наконец лёг в постель, у меня счастливо колотилось сердце, словно накануне дня рождения. Или Нового года. Когда ложишься спать и знаешь, что завтра тебя ждут радостные встречи и удивительные сюрпризы.
Но наутро моё настроение упало. Я перечитал своё ночное творение, и оно показалось мне ужасным. А ещё я сообразил, что написать-то я написал, но ведь надо ещё показать книгу. А где я её возьму?
На уроке я сидел как каменный истукан, не шевелясь и почти не дыша. Лишь бы не привлекать к себе внимание. Лишь бы Светлане Алексеевне не вздумалось меня спросить. Одноклассники выходили один за другим, показывали книги и зачитывали пересказы. А я сидел и считал минуты до звонка. Осталось десять минут, семь, пять… Успеют меня вызвать или не успеют? Успеют или не успеют?
– Василькин, к доске!
Эти слова меня будто по голове ударили. Нет, они прострелили меня навылет. Я поднялся из-за парты и на ватных ногах поковылял к доске.
– Какую книгу ты прочитал за каникулы?
– Я прочитал книгу… – начал я и сам себя не услышал. У меня даже голос пропал от волнения.
– Громче, Василькин. Как называется книга?
– Она называется… – я громко откашлялся.
– Ну? – нетерпеливо спросила Светлана Алексеевна. – Василькин, побыстрее можно?
– Она называется «Приключения шустрой обезьянки Барбариски».
– Хорошо, продолжай.
И вдруг… Звонок!!! Я чуть не заорал от счастья.
– Идите на перемену, – сказала Светлана Алексеевна. – Следующий урок – русский язык.
На перемене мы с Костиком и другими мальчишками носились друг за другом и кувыркались через голову. Костик – от радости, что получил четвёрку по домашнему чтению, я – от радости, что меня всё-таки не спросили. А остальные – просто так, для развлечения.
Мы вернулись в класс со звонком взмыленные и растрёпанные. Светлана Алексеевна подождала, пока мы успокоимся и приведём себя в порядок. Потом сказала:
– Василькин, к доске!
Я подошёл к доске и взял мел. Думал, что она сейчас будет мне диктовать слова для фонетического разбора.
– Положи мел и возьми свой читательский дневник, – сказала Светлана Алексеевна.
– Зачем? – испугался я.
– Как зачем? Мы же не закончили с тобой.
– Но сейчас русский, а не чтение.
– Ничего, мы можем потратить несколько минут на твой рассказ. Нам всем очень хочется послушать о приключениях этой обезьянки. Барбариски, кажется? Уж очень название завлекательное, правда, ребята?
– Да, да! – закричали все. – Мы хотим послушать! Рассказывай, Василькин.
Я рассердился. Конечно, они хотят послушать. Ещё бы! Им бы только не учиться и самим не отвечать. И плевать на того, кто у доски мучается.
Я взял свой читательский дневник, вернулся к доске и стал читать. Все внимательно слушали и даже иногда смеялись. Особенно в том месте, где Барбариска украла банан в супермаркете. А когда она обманула своего преследователя и убежала, все даже захлопали. Я оторвался от тетрадки и взглянул на одноклассников. Им и правда было интересно. Они слушали то, что я вчера напридумывал сам, и им нравилось. Это было так здорово!
– Очень интересная история, – сказала Светлана Алексеевна, когда я закончил. – И пересказал ты её хорошо и очень подробно. А кто же её написал? Ты не указал автора.
Точно! Про автора-то я и забыл. Ведь если есть книжка, её должен был кто-то написать. Я поднял глаза к потолку и сделал вид, что вспоминаю.
– Её написал… э-э…
Тут мне на глаза попалась лампочка на потолке.
– Лампочкин, – сказал я. – Да, автор книги – Лампочкин. Григорий.
Я и сам не понял, откуда взял Григория. Почему-то мне показалось, что писателя Лампочкина обязательно должны были звать Григорием.
– Григорий Лампочкин? – удивилась Светлана Алексеевна. – Никогда не слышала о таком писателе.
– Ну… это новый писатель. Неизвестный, – сказал я и почувствовал, как у меня вспотела спина под рубашкой. – Его пока никто не знает.
– А-а! Так это начинающий писатель?
– Вот-вот, начинающий. Точно. Он ещё мало книжек написал. Одну.
В глазах Светланы Алексеевны запрыгали хитрые смешинки.
– Понятно. Василькин, а что же ты книжку не принёс?
– Забыл. – Я сокрушённо развёл руками. – Оставил дома. Случайно.
– Дома? Ладно. Я тебя сейчас отпущу, и ты за ней сбегаешь. Очень хочется увидеть эту замечательную книгу своими глазами.
– А-а… это… – Мои мысли лихорадочно запрыгали в голове. – Я не могу… У меня дома никого нет. И ключа нет.
– Ну хорошо, – сказала Светлана Алексеевна. – Походи пока без оценки. Вот принесёшь книгу, и я с удовольствием поставлю тебе в журнал пятёрку. Садись, Василькин.
Весь остаток урока я думал, как мне быть. Ведь ясно же, что я никогда не смогу показать Светлане Алексеевне «Приключения Барбариски». И зачем я только всё это устроил? Сам себя загнал в ловушку. Что теперь делать? Каждый день говорить, что снова оставил книгу дома, и ждать, пока Светлана Алексеевна про неё забудет? Или пойти и признаться?
После урока я дождался, пока все выйдут из класса, и подошёл к Светлане Алексеевне.
– Можно мне пересказать другую книгу? – спросил я, глядя в пол.
– Ну вот! – всплеснула руками Светлана Алексеевна. – А я так хотела увидеть книгу Григория Лампочкина… Ладно, Василькин, так и быть. В среду у нас чтение. Я дам тебе время в начале урока. Иди и читай книгу известного писателя, которого все знают. Даже я.
– Спасибо, – обрадовался я, схватил ранец и побежал к выходу. Светлана Алексеевна окликнула меня возле самой двери.
– А Лампочкину передай, – сказала она с улыбкой, – что он всё равно молодец. Ему надо продолжать писать. Только пусть сначала пишет маленькие истории. Например, о себе, о друзьях, о школе. О том, что он хорошо знает. Все известные писатели сначала были… Лампочкиными.
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 15
