«Перенесение домика Марии из Назарета в Лорето» Джованни Баттиста Тьеполо представляет собой один из двух эскизов фрески для венецианской церкви Санта-Мария из Назарета. Второй хранится в Музее Пола Гетти в Лос-Анджелесе. Сама фреска уничтожена в 1915 во время обстрела храма австрийцами.
Сложность работы заключалась в том, что художнику нужно было вместить рисунок в узкое овальное пространство между росписями Мангоццы Колонны, знаменитого квадратуриста (квадратуристы — художники, исполнявшие живописными средствами иллюзорные архитектурные композиции на плоскости). Создавая эффект вертикальной глубины небесного пространства, Тьеполо разбивает изображение на регистры, подчеркивая плотность персонажей в нижнем и максимально высветляя, зрительно облегчая, верхний план с едва намеченной изысканной графикой.
По преданию, святая Елена, мать императора Константина, возвела церковь над домом Марии в Назарете, где юной Деве с божественной вестью явился Гавриил. В конце XIII века, когда возникла турецкая угроза, три стены здания были перенесены в городок Лорето в папских владениях членами семьи Ангелов, управлявшей Эпиром, под протекторатом которого находился Назарет. Легенда «адаптировала» фамилию правителей и сообщает, что ангелы переместили домик и опустили его в лавровой роще городка на севере Адриатики.
Джандоменико Тьеполо (1727–1804) Явление трех ангелов Аврааму 1773–1774. Холст, масло. 201x281
Лоренцо и Джандоменико (Джованни Доменико), дети Джованни Баттиста Тьеполо, стали известными художниками. В свой последний период творчества отец вместе с ними работал в Испании над королевскими заказами. После его смерти лишь Джандоменико вернулся в родной город. Оба сына со временем проявили индивидуальность творческой манеры и художественного мира.
Заказ на монументальное полотно по ветхозаветному сюжету «Явление трех ангелов Аврааму» для зала венецианской Канцелярии Скуолы Гранде Санта-Мария делла Карита Джандоменико Тьеполо получил, выиграв на конкурсе в академической комиссии в Риме. В последний период жизни он украсит собственную виллу в Цианиго фресками, посвященными игровой, карнавальной стихии Венеции («Пульчинелла», «Сальтимбанк и Полишинель» и другие). Но в данном масштабном религиозном полотне художник придерживается «большого стиля». Оно несет влияние рисунка и двух живописных композиций отца, исполненных в Мадриде (Государственный музей, Берлин). И все же просматривается почти жанровая деталь: под сенью шатра в глубине сцены Сара явно поражена вестью, что ей, старой женщине, предстоит родить. Но в изображении ангелов присутствует классицистическая идеализация. Именно эта черта сделала основателя жанра европейского неоклассицизма Рафаэля Менгса приверженцем данного произведения.
Бернардо Беллотто (1720–1780) Вид канала Мендиканти и Скуолы ди Сан-Марко. Около 1740. Холст, масло. 42x69
Из-за славы дяди, в мастерской которого Бернардо Беллотто работал, его звали Каналетто-младшим. В ранних работах он по-своему интерпретирует ведуты родственника. И данное произведение, вероятно, созданное в годы ученичества, обнаруживает очевидное влияние последнего. Долгое время эта картина была атрибутирована как работа Каналетто. Но здесь уже проявлена черта, которая позже выразится определенней, — больший натурализм, ясность и чистота форм. В Венеции сохранилась лишь ничтожная часть обширного наследия Беллотто. Он довольно рано покинул родной город, много путешествовал, сначала по Италии (работал в Риме, Ломбардии и Вероне), а затем, исполняя заказы в разных европейских странах, стал придворным живописцем Фридриха-Августа II Саксонского. Художник творил также в Вене, Мюнхене, на службе у короля Польши Станислава Августа Понятовского. Дни его окончились в Варшаве.
В отличие от Каналетто, у которого тоже есть перспективная ведута с видом канала Мендиканти (дословно — «Канал нищих»), Белотто выбирает более респектабельный мотив. Большая Скуола Святого Марка была одной из шести самых главных. Она располагалась на площади, названной по находящемуся на ней храму во имя святых Иоанна и Павла (Санти-Джованни э Паоло). Здесь в поле зрения художника оказался лишь угол церкви. Его прежде всего привлекает ренессансный фасад здания (построено по проекту Пьетро Ломбардо), в котором размещались больница, приют, учебные помещения и, конечно же, залы собраний.
Пьетро Лонги (1702–1785) Портной 1742–1743. Холст, масло. 60x49
В истории данной картины, как и других произведений Лонги из собрания Галереи, существовало предположение ее происхождения из дома семьи Веньер, древней и уже аристократической (долгие века патрицианская верхушка Венеции, по сути, представляла собой сливки торгово-купеческого класса). Косвенным подтверждением тому может служить портрет прокуратора Николо Веньера на обитой полосатым штофом стене. Лонги изображает практически свободную комнату в палаццо, но акцент роскоши обозначен однозначно — великолепным камином на левом фланге полотна. Сама сценка непритязательна — дамский портной демонстрирует хозяйке (невестке прокуратора, Самаритане) новый наряд. Девочка, играющая с собачкой, в отличие от матроны на втором плане не обращает внимания на столь значительное в женской жизни событие. Позднее сын уже выросшей Марии, Джироламо Контарини, подарил полотна Лонги Галерее Академии.
Пьетро Лонги (1702–1785) Урок танцев 1740–1750. Холст, масло. 60x49
Живопись Пьетро Лонги часто сравнивают с комедиями его земляка Карло Гольдони. Реальные эпизоды на картинах подчас выглядят как театральные постановки, веселый маскарад. Но такие сценки были привычными для жителей и гостей Венеции. В интерьерных произведениях XVIII века нет и намека на морализаторство, свойственное создателям этого жанра — малым голландцам.
В бытовой летописи великолепного города Лонги особенно внимателен к деталям. В «Уроке танцев» видны на первом плане грелка для ног и небрежно оставленная шпага на пуфе, которые словно обозначают границы кулис, чтобы открыть зрителю площадку с основным действием: строгий преподаватель танцев указующим перстом требует от юной ученицы особого изящества движений, веля ей тянуть носок. Художник здесь — утонченный колорист, зеленая гамма различных оттенков на разных фактурах деликатно прерывается теплыми красными тонами. Но кульминацией служит, конечно же, светоносная фигурка танцовщицы.
Пьетро Лонги (1702–1785) Аптекарь. Около 1751. Холст, масло. 59x48
Азы ремесла Пьетро перенял у своего отца, серебряных дел мастера А. Фалька. Однако он увлекся живописью, стал учеником Антонио Баллестры, позже в Болонье — Дж.-М. Креспи и в гильдию художников был записан под новым именем — Лонги.
