Состоявшееся в российской столице Особое совещание рассмотрело требования японской стороны к побежденному Китаю и высказало прямую озабоченность их содержанием. Русскому послу в Токио была отправлена следующая телеграмма:
«Рассмотрев условия мира, которые Япония соизволила предъявить Китаю, мы находим, что присоединение Лаотонгского полуострова, потребованное Японией, явилось бы постоянной угрозой китайской столице, сделало бы призрачной независимость Кореи и было бы постоянным препятствием к продолжительному успокоению на Дальнем Востоке. Благоволите высказаться в указанном смысле перед японским правительством и посоветовать ему отказаться от окончательного овладения этим полуостровом. Мы все же хотим пощадить самолюбие японцев. Ввиду этого вы должны придать своему шагу самый дружеский характер и должны войти по этому поводу в соглашение с вашими французскими и германскими коллегами, которые получат такие же инструкции».
В заключение в депеше говорилось, что командующий Тихоокеанской эскадрой вице-адмирал Тыртов получил приказание быть готовым ко всякой случайности. Японии пришлось без лишних разговоров пойти на уступки. В Токио было объявлено, что божественный император — микадо в целях сохранения мира и «уступая требованиям великодушия, принимает советы трех держав». Далее микадо объявлял, что такое его «великодушное решение» не может «омрачить славу и унизить достоинство империи».
При обмене ратификационными грамотами между Японией и Китаем, происходившем в Пекине в мае 1895 года, из текста Симоносекского договора была полностью исключена статья об отказе Китая от Ляодунского полуострова в пользу Японии (это устраивало в первую очередь Россию). За такое «великодушие» Токио дополнительно получал военное вознаграждение в сумме почти в 5 миллионов английских фунтов стерлингов.
Такой пересмотр итогов победной для Страны восходящего солнца войны с Китайской империей вызвал среди японской общественности, особенно ее милитаристских кругов, крайнее возбуждение. Современники отмечали, что давление, оказанное европейскими державами, «не пришлось по нраву гордой и тщеславной японской нации, упоенной недавними победами, и стремления ее, задержанные на время, остались на будущие времена ее политическим идеалом».
Понятно, что главное негодование японцев сейчас же обрушилось на соседнюю Россию, как на ту европейскую державу, которой, по общему мнению, принадлежала вся инициатива коллективного протеста Санкт-Петербурга, Берлина и Парижа. Японцы считали, что именно Российская империя стояла во главе дипломатического похода против Токио. Объяснялось такое мнение весьма просто, поскольку российское правительство энергичнее других принимало меры к пересмотру Симоносекского мирного договора.
Россия становится врагом № 1 для Страны восходящего солнца. Это предопределило во многом дальнейшее развитие хода событий на Дальнем Востоке, и прежде всего взаимоотношения двух соседних государств, граница между которыми пока проходила только по морям и континентальной не была.
Один из российских дипломатов (морских агентов) в Японии писал о тех событиях:
«Кому приходилось проживать в Японии в 1895, 1896 и 1897 гг., иметь сношения с иностранными и русскими торговыми людьми, там проживавшими, тот, конечно, видел и живо чувствовал на себе, как были возбуждены японцы против России и русских».
С 1895 года антироссийское настроение в японском обществе стало сильно возрастать, что нашло широкий отклик на страницах газет, вещавших о желательности войны с Россией. Сторонники этого «общественного мнения» в ноябре того же, 1895 года провели в Токио особый съезд своих представителей с участием официальных правительственных лиц. На съезде было единодушно одобрено обращение к микадо с требованием, чтобы России была объявлена война.
Присутствовавшие на этом представительном собрании офицеры императорской армии и флота торжественно поклялись на мечах могилами своих предков-самураев отомстить России за ее вмешательство в «японо-китайскую распрю». Императорское правительство умело воспользовалось таким антироссийским движением в стране и, начав подготовку к будущей войне против своего северного соседа — России, успело к 1904 году сделать ее делом всенародным. Этот факт большинство историков, пишущих о Русско-японской войне, стараются не признавать.
Японо-китайская война 1894—1895 годов резко изменила военно-политическую ситуацию на Дальнем Востоке. Из четырех соседних государств одно — Китай — оказалось побежденным Японской империей и было не в состоянии в ближайшие десятилетия набраться военной мощи, которая позволяла бы ему стать вровень с победителем в войне; другое — Корея — оказалось под фактическим контролем Страны восходящего солнца. Теперь экспансионистским устремлениям Японии противостояла только одна Россия.
Однако ее внешняя политика на Дальнем Востоке не соответствовала реальным возможностям и интересам государства, была вызывающей по отношению к Японии, которая встала на путь самоутверждения в окружающем ее мире. Российское правительство, строя свою политику по отношению к Токио, не учло возможное противодействие других стран в случае возникновения военного конфликта на Дальнем Востоке. Более того, оно недооценивало империю на Японских островах как своего вероятного противника. Прозрение пришло слишком поздно, когда война уже стояла на пороге.
Один из творцов российской политики тех лет, С.Ю. Витте, в своих воспоминаниях откровенно писал о том, что успех европейской военно-морской дипломатии по отношению к Стране восходящего солнца после ее победы в войне с Китаем вскружил многим головы в официальном Санкт-Петербурге. Российский министр финансов, как человек заинтересованный, отмечал следующее:
«В то время, в сущности говоря, было очень мало лиц, которые знали бы вообще, что такое Китай, имели бы ясное представление о географическом положении Китая, Кореи, Японии, о соотношении всех этих стран; вообще в отношении Китая наше общество и даже высшие государственные деятели были полные невежды».
Однако беда крылась даже не в этом. Как указывал историк А.Л. Нарочницкий, «царские дипломаты, за немногим исключением, проявляли почти полное незнакомство с внутренней жизнью и внешней политикой Японии и с ироническим пренебрежением относились к агрессивным выступлениям японских политических деятелей и прессы, не понимая надвигающейся с этой стороны угрозы для царизма».
После японо-китайской войны внешнеполитические события на Дальнем Востоке стали развиваться только в одном направлении — в постоянно усиливавшемся противостоянии России и Японии, двух быстро развивающихся империй. Это политическое, экономическое и дипломатическое противоборство за десять неполных лет привело к большому вооруженному столкновению между ними — Русско-японской войне 1904—1905 годов. Основной причиной ее стал острый геополитический конфликт на Тихом океане между двумя государствами.
Дальний Восток с начала 90-х годов становится центром внешнеполитической деятельности Российского государства. Это объясняется в первую очередь его геополитическими устремлениями и необходимостью укрепиться на берегах Тихого океана. Было и еще одно определяющее обстоятельство — соседство с сильной, недоброжелательно настроенной Японией становилось с каждым годом все опасней.
