Алекса, оставаясь одна в своем доме, все чаще ловила себя на мысли, что ей не хватает общества Рамины. А ведь это так не похоже на нее. Словно вернулись те времена, когда она была лишь новорожденным вампиром.
И вот настал день, когда Рамина узнала всю правду о ней до конца. Обстоятельства сложились так, что вампирша сама решила все рассказать своей подруге. Рассказать, даже не смотря на то, что в ответ та может отвернуться от нее.
Они, как обычно, расположились в одном из укромных уголков турецких бань, в стороне ото всех, и вели неспешный разговор. Было жарко, и на них не было ничего, кроме простыней, поэтому обстановка чем-то напоминала Алексе римские термы. Она недавно вышла из небольшого мозаичного бассейна, и ее кожу до сих пор покрывали водяные капли. Рамина помогла ей вытереться. Но что-то ее озадачило. Она спросила:
- Ты себя хорошо чувствуешь?
- Да, а что?
- Просто кожа у тебя какая-то необычная. Здесь очень тепло, даже жарко, а она прохладная. К тому же, мне иногда кажется, что она будто озарена каким-то внутренним светом.
Все это было вызвано лишь тем, что вампирша уже дня три как не питалась. Но Алекса поняла, что если и дальше будет так отмалчиваться, то зародит в душе Рамины еще большие подозрения, а это может разрушить их дружбу. Поэтому она решилась, хотя и понимала, что ее откровенность может привести к тому же результату.
- Ты действительно хочешь это знать? - осторожно начала Алекса.
- Конечно! Я же твоя подруга! И если с тобой что-то не в порядке, ты больна, я сделаю все, чтобы помочь тебе! - горячо ответила Рамина.
- Спасибо. Но, прежде чем давать такие обещания, советую выслушать меня до конца. Возможно, тогда ты в корне переменишь свое мнение.
- Да что с тобой такое? Ты так странно говоришь! - в голосе молодой женщины было искреннее беспокойство.
- Не волнуйся, я не больна. Вот уже сотни лет болезни и смерть не властны надо мной.
- О чем это ты? - спросила Рамина, подумав, уж не послышалось ли ей. И, словно в ответ на ее мысли, Алекса произнесла:
- Ты не ослышалась. Я бессмертна. Вот уже почти триста двадцать пять лет. Я вампир, или, как это по-арабски, гхоул.
- О, Аллах! - воскликнула женщина, и тут же сама себе зажала рот, чтобы не привлечь внимания, а потом тихо спросила, - Ты не шутишь?
- Конечно нет. Я никогда не стала бы с тобой так шутить.
- Невероятно!
- Понимаю, в это сложно поверить. Если хочешь во всем убедиться до конца, то посмотри мне в глаза. Обещаю, это не причинить тебе никакого вреда.
Рамина несмело подняла взгляд и столкнулась с глазами Алексы. Но теперь в них не было ничего общего с человеческими. Зрачки сузились, как у кошки, и в них она увидела то же пламя, что и в их первую встречу, но теперь оно было гораздо сильнее и от него веяло могуществом. И вдруг все кончилось, Рамина будто очнулась ото сна. Немного дрожащим голосом она сказала:
- Значит, все это правда! И, чтобы жить, ты пьешь человеческую кровь?
- Да, это способ нашего существования. Как ни крути, мы хищники. Хоть и не убиваем своих жертв, как гласят мифы, - с этими словами Алекса оттянула губу и показала заметно выделяющиеся клыки.
Именно это, казалось, ошеломило Рамину больше всего. В ее глазах появился страх. Почувствовав его, вампирша сказала:
- Не бойся. Если кому и надо опасаться меня, но только не тебе. Ты слишком много значишь для меня, чтобы я когда-либо смогла причинить тебе вред. Но я понимаю твое теперешнее состояние. Мой рассказ ошеломил тебя, и тебе нужно время, чтобы все обдумать. Поэтому сейчас я уйду. Я буду ждать тебя опять в эту пятницу. Приходи, если будешь готова принять то, кем я являюсь, если же нет... Что ж... я не буду больше тебя беспокоить.
Сказав это, Алекса ушла. Ушла так быстро, словно растворилась в воздухе. Оставаться здесь было для нее гораздо больнее, чем удалиться. Открывшись Рамине до конца, сейчас она чувствовала себя опустошенной.
Дни ожидания были для вампирши маленькой вечностью. Даже выработанное столетиями терпение не помогало. Она плохо помнила, что делала и куда ходила в это время. Ее состояние было сродни тому, в каком она пребывала перед тем, как покинула свою создательницу. Более ста пятидесяти лет прошло с тех пор. И теперь Алексе казалось, что она еще никогда так не сближалась с человеком.
В назначенный день и час, как и обещала, вампирша пришла в бани. Она была там. Смотрела на Алексу своими всегда немного печальными глазами. Но теперь к ее взгляду примешивалось и еще что-то, чему вампирша пока не могла дать названия. Увидев Рамину, ее сердце радостно забилось, и все же сомнения продолжали терзать ее. Подойдя к молодой женщине, она тихо и, может, даже несколько холодно сказала:
- Ты пришла...
- Да.
- Но почему? - как ей не хотелось спрашивать, но она должна была. - Разве то, что ты узнала обо мне, не напугало тебя?
- Если честно, сначала я действительно испугалась. Все это казалось таким невероятным! Узнать такое - все равно, что столкнуться с божественным откровением или сатанинским искушением. Не знаю... Я пыталась думать об этом, но, боюсь, у меня ничего не получилось. Я лишь пришла к выводу, что нужно принимать такими как есть тех, кто нам дорог.
- Дорог? - удивленно переспросила Алекса. Ее глубоко тронули слова Рамины. И все же она боялась поверить в них. Поэтому она тихо сказала, - Но я ведь тебе совсем чужой человек.
- Который за это время стал мне дороже кровной сестры.
"Кровной сестры" - повторила про себя Алекса. Среди вампиров эти слова имели свой, особый смысл.
- Я поняла, что вряд ли смогла бы расстаться с тобой, даже если бы ты была самим шайтаном и Аллах проклял бы меня за это, - продолжала Рамина, и в ее словах сквозило такое одиночество, что оно причиняло вампирше почти физическую боль. Ведь и ей самой это было хорошо знакомо.
- Ни Бог, ни дьявол здесь не причем, - мягко улыбнулась Алекса. - Чуть ли не с начала времен наш народ живет бок о бок с людьми. Мы - другая сторона медали. Вот и все. Ошибочно считать нас посланниками Света или Тьмы. Это должно беспокоить тебя меньше всего.
- Ну и хорошо. А то у меня от всего этого уже голова кругом идет, вздохнула Рамина. - Пойдем к бассейну, здесь становится жарко, - как ни в чем не бывало, с улыбкой предложила вдруг она.
Дальше все так и пошло, будто и не было никакого откровения Алексы. Это, казалось, устраивало обоих. Разве что вампирша стала еще бережнее относится к своей смертной подруге.
Так дни шли за днями, превращаясь в недели и месяцы. Привязанность Алексы и Рамины стала практически болезненной. Много раз с того дня, когда молодая женщина узнало обо всем, вампирша хотела сказать ей: "Пойдем со мной. Войди в мой мир. Позволь мне сделать тебя одной из нас". Но каждый раз ее что-то останавливало. Нет, Алекса не боялась, что ее подруга не сможет перенести обращение. У Рамины были довольно хорошие задатки, вампирша это чувствовала. И все же опасалась, не будет ли этот шаг роковой ошибкой. Хотя, с другой стороны, она всей душой жаждала обратить ее. Как было бы чудесно чувствовать вкус ее крови на своих губах и саму жизнь, покидающую тело, а потом снова возвращающуюся вместе с ее кровью вампира, но уже совершенно в другом качестве. Алексе хотелось подарить Рамине все те огромные возможности этой новой жизни, жизни вампира, которыми она обладала. Но ведь взамен она должна будет отнять у нее эту, смертную жизнь. Готова ли Рамина пойти на эту жертву, и вправе ли она ставить ее перед таким выбором? Именно этот вопрос останавливал Алексу каждый раз, когда фраза "Пойдем со мной" была готова сорваться с ее губ.
