– Да, возьми побольше, – замечает Кензи, когда я жестом прошу ее подать мне пару коробок со снастями. Я уже научен опытом: лучше взять лишнее, потому что каждые выходные находится хоть один рыбак, который на середине озера внезапно понимает, что забыл что-нибудь в коттедже. А еще часто случается, что пара-тройка туристов – вернее, обычно туристок – поначалу клянутся, что не хотят рыбачить, а потом начинается: ну раз мы уже здесь, да и погода стоит такая прекрасная, пожалуйста, пожалуйста, можно и мы поймаем по рыбешке.
Положив в лодку все, что нужно, я карабкаюсь обратно на причал. Этому я тоже научился: если стоять и ждать туристов на причале, они считают, что так почему-то гостеприимнее и что в лодке еще есть место для них. Сегодня мне нужно набить ими полный катер.
Я кидаю взгляд на Кензи. Она улыбается мне своей самонадеянной улыбкой, говорящей «ничего, я еще до тебя доберусь». Раннее солнце играет в ее волосах.
Но у меня и так слишком много проблем, чтобы переживать о том, что мое дружелюбное обращение опять вселило в нее надежду. Я вспоминаю, что сказал в лобби курорта два дня назад, когда Кейсы только приехали:
– Рыбалка – это самое расслабленное занятие, какое можно придумать. Давайте начнем с нее. Если вы поедете все вместе, то увидите, как мы с Челси взаимодействуем; увидите, получится ли у нас сработаться.
Ее отец нахмурился такому предложению, однако ее маме идея понравилась, и она закивала, настаивая.
– Завтра вам лучше отдохнуть и распаковать вещи, – предложил я. – А потом с самого утра я отвезу вас рыбачить на озере.
Ну я и дебил. Теперь, вместо того чтобы сосредоточиться на одном человеке, мне придется впечатлять всю семью. Если смогу добавить человек пять к Кейсам, то, возможно, они как-то отвлекут внимание от меня. Однако тут я замечаю вдали семью Кейсов: они идут по тропинке от четвертого коттеджа. Нет, пяти других туристов будет явно недостаточно, чтобы успокоить мои нервы. О маме с братом можно не беспокоиться: этот долговязый братец вообще меня не колышет, а мама, похоже, из тех женщин, которые довольны всем на свете (ну, знаете, если жизнь дает вам лимоны…) А вот отец… и сама Челси…
Я все думаю о том, как она отшатнулась от меня, когда увидела впервые. И как проигнорировала меня вчера. Она сидела на крыльце коттеджа, и я помахал ей с пристани. В ответ она просто повернулась ко мне спиной. Интересно, зачем вообще ее отец попросил найти ей тренера?
– Что такое? – спрашивает Кензи. Она проследила за моим взглядом по тропинке прямо до коттеджа. Лицо ее сразу осунулось, и Кензи тяжко вздохнула. – Это твоя баскетболистка?
Я киваю. Кензи складывает руку козырьком над глазами и кисло спрашивает:
– Бедро сломала, а?
– Угу, – отвечаю я, направляя горстку отдыхающих к пристани. Пятеро. Пятеро в дополнение к семье Кейсов. Слава богу.
– Жаль, что лицо ей никто не сломал, – бормочет Кензи тихо. Наверное, думает, что я не слышу.
Но я услышал, и мой взгляд невольно возвращается на тропинку до четвертого коттеджа. Кензи, видимо, рассматривает Челси как соперницу, и сейчас ей выдалась отличная возможность убедить меня, что Челси не такая уж и красавица.
Однако у нее ничего не получится, потому что Челси практически идеальна, хотя и не выставляет этого напоказ. Шорты цвета хаки, белая футболка. Никаких призывных тряпок, которые девушки так любят надевать летом: крохотные платьица или мини, которые разве что пупок закрывают. Простая одежда Челси отлично подчеркивает ее фигуру, демонстрируя выпуклости и изгибы в нужных местах; простые старые шорты с футболкой кажутся мне самым сексуальным нарядом из всех, что я видел.
Ох.
Я обвожу взглядом ее бедра и ноги. Помнится, ее мама сказала мне в первый день, что теперь Челси занимается плаванием. Я представляю Челси в бикини. В белом бикини, полупрозрачном от воды. Впервые за два года вид женщины навевает мне такие фантазии. У меня слегка кружится голова; я присаживаюсь на корточки и завязываю потуже шнурки – просто чтобы не упасть в обморок.
Когда я наконец обращаю внимание на Кензи, она приподнимает бровь с таким видом, будто прочла мои мысли.
– Эй, да перестань, – говорю я ей. – Девочке всего восемнадцать.
– А тебе всего девятнадцать, – отвечает Кензи.
– Она мой клиент!
Вот. Теперь звучит профессионально. Да что там звучит, я и есть профессионал. Кроме того, меня такие вещи не интересуют. Обжегшись до черных угольков, разве станешь снова совать руку в раскаленную жаровню? Бессмысленные летние романчики. Кому они вообще нужны?
– Клиент. Ну конечно, – бормочет Кензи и с недовольным видом протягивает мне камеру. – Вот, держи. Может, когда-нибудь и свою купишь.
Я все еще качаю головой, не соглашаясь, но Кензи закатывает глаза и говорит, что ей пора уходить. Она всего в три шага преодолевает расстояние до берега. Мы с Кензи никогда не были парой, даже ни намека, но все же ее явно задело то, как я смотрел на Челси. От этого я чувствую себя комком грязи, той склизкой, влажной грязи, которую я иногда по приказанию Эрла сокребаю со дна лодок.
Кензи исчезает вдали, а Челси, наоборот, подходит к пристани. От ветра ее длинные светлые волосы идут рябью; прекрасные ноги сгибаются и разгибаются при ходьбе. Да уж, следующие три недели дадутся мне нелегко.
Челси
Ничего, кроме сетки
– Помочь тебе? – спрашивает Клинт, когда я дохожу до края пристани. Он протягивает руку и ждет, что я возьмусь за нее.
На солнце глаза у него синее неба, синее озера и почему-то чище обоих. И само лицо… при дневном свете оно кажется выразительней: точеные черты, золотистый загар, зубы, точно из белого фарфора. На лоб спадает темный локон. От его лица меня ударяет взрывной волной. Несмотря на призывы мозга сохранять спокойствие, мой взгляд уже спешит охватить его целиком: мускулистые плечи, сильные руки, узкая талия, смуглые икры.
При мысли о том, что мы проведем вместе все утро, меня охватывает жар. Да еще и на глазах у всей семьи! Дело сильно усложняется тем, что вчера у меня был весь день на размышления. На то, чтобы вспоминать, как я задрожала всем телом, когда он стоял рядом. На то, чтобы представлять, каково это будет, сидеть рядом с ним целое утро…
– Просто хватайся за мою руку, – говорит он. – Я тебя не уроню. Обещаю.
Он улыбается, сверкая идеально ровными зубами. Мой желудок выделывает трюки на трапеции. Гейб, повторяю я про себя. Гейб, Гейб, Гейб…
Мне бы хотелось задрать голову повыше и шагнуть в лодку самостоятельно, по пути сбив его с ног. Но я боюсь, что упаду сама. Да, эта лодка, конечно, огромная. Но после того, что случилось со мной в этом году, меня пугает любая поверхность, кроме твердой земли. Мне кажется, что катер качается на волнах, как резиновая уточка в ванне. А что, если я оступлюсь? Поскользнусь? Ударюсь бедром? Доктора предупредили меня о том, что повторная травма обойдется мне дороже. Мне бы не хотелось провести первый год колледжа, восстанавливаясь после замены тазобедренного сустава.
