Разумеется, в этой главе мы не можем объять всю духовную технику и стратегию Богореализации — этому надо посвятить специальное исследование, что не входит в задачу этой книги (не говоря уже о том, что эта, так называемая «стратегия» — должна в большинстве случаев передаваться устно и с помощью благодати).
Но одним из важнейших моментов Богореализации (и восточной практической метафизики вообще) является, как мы уже говорили, «познание Бога как Он есть», т. е. познание Бога «изнутри», как реальности. Это означает, что человек реально погружается в Абсолютное Я, скажем, в том же смысле, в каком обычный человек живет на уровне ментальном, на уровне психики, эмоций и т. д.
Тогда — и только тогда — уже действительно рушатся «перегородки» между «человеком» и Богом и для человека отпадает необходимость в косвенных (религиозных) связях с Абсолютом, без которых он погиб бы метафизически на своем прежнем, обычном уровне.
Это погружение в Бога, как в свое собственное абсолютное бытие, означает также конец всем тайным и явным метафизическим опасностям и подводным камням, которые неизбежны были ранее и суть которых в искаженном восприятии человеческим сознанием божественной реальности или в принятии за эту реальность того, что к ней не имеет отношения («ложный свет» и т. д.).
Однако Богореализация — исключительно трудная задача, особенно в наше время, тем более не в Индии, и малейшее обольщение на этот счет грозит катастрофическими последствиями. Никогда нельзя терять связи с той Традицией, в которой человек родился (если это истинная духовная традиция как Православие, например), несмотря на любые метафизические путешествия. Одна из причин этого — нельзя выходить из духовного покрова (экрегера), создаваемого той или иной истинной религиозной традицией для защиты человеческой души после смерти. Забвение этого принципа и нелепое полагание на самого себя в условиях послесмертного мрака и хаоса может иметь фатальные последствия. Нельзя переоценивать свои метафизические возможности. Богореали-зация исключительный феномен, до известной степени исключительный даже в самой Индии и на Востоке. Но в то же время все сказанное не означает совета трусливо отказываться от своей метафизической свободы — но только в том случае, если вы действительно можете правильно ей воспользоваться и правильно оценить свои данные. Любая метафизика — это хождение по веревке над бездной. Должно быть нечто внутри вас или истинный Учитель, истинная школа — что «подсказывало» бы вам правильные шаги. Нужны «данные» и нужна благодать — для любого метафизического шага.
Что происходит после смерти с человеком, который при земной жизни завершил путь реализации Абсолюта? Еще раз: согласно Веданте, такой человек идет дорогой Солнца, а не дорогой предков, дорогой Божества, и при завершении Бого-реализации уже не возвращается в космос (если не захочет сделать это сознательно). Практически такой «человек» может делать со своей «душой» все, что он хочет. Естественно, он навсегда входит в Божественную сферу, уже во всей полноте ее бесконечных возможностей.
Как уже говорилось, последнее не исключает свободного возвращения на любой из бесчисленных космологических планов Вселенной (а не только в наш мир, конечно). Но такое возвращение будет уже не чем иным, как Боговоплощением, выходом сверху вниз, причем, разумеется. Бог может воплощаться не только в человека. В индуизме мы находим грандиозную теорию, панораму и исторические свидетельства разных Боговоплощений.
И вот только теперь мы можем, наконец, вернуться к «расшифровке» стихотворения великого Руми.
Думаю, что читателю теперь уже совершенно ясно, что имеет в виду восточная метафизика, когда говорится о метареинкарнациях. Полнейшей бессмыслицей было бы утверждение, что перевоплощается, оставаясь идентичной, «индивидуальная душа» — ибо что может быть общего у «зверя», и у «человека» в этом смысле? Что общее между «душой» «растения», «зверя», «человека» и т. д.? Какая индивидуальная душа присутствует во всех них, как та же самая, если здесь налицо принципиально разные ступени бытия?
Но что же тогда является критерием идентичности, критерием тождества?
Ясно, что единственно объединяющим началом является здесь самотождественный корень, единый центр самобытия, высшее выражение которого Я есть Я. В самом Абсолютном Я находит себе выражение этот центр самотождества. От него же самобытие проецируется в нижние ступени жизни.
Таким образом, объединяет все эти существования в единую цепь самобытия не что иное, как Самость, мое Я, мое Абсолютное Я, благодаря которому мое бытие в качестве «зверя», так и в качестве «человека» и т. д. является «моим бытием».
Следовательно, можно сказать, что «перевоплощается» в этой цепочке существ само Я, точнее, оно, оставаясь равным себе, одевается в различные оболочки («зверя», «человека» и т. д.). Разница состоит лишь в том, что хотя в любом из этих случаев Абсолютное Я присутствует, но в большинстве случаев как бы «незримо», лишь проецируя бытие в низшую форму жизни и только начиная с человека Оно присутствует более явным образом — по крайней мере в некоторых даже актуально. Иными словами. Бог присутствует во всех, но только в человеке Он начинает жить — примерно так говорил Фома Аквинский.
Естественно, своего полного выражения Абсолютное Я достигает не в человеке, а только в Себе Самом, т. е. в Боге. Это стихотворение и заканчивается намеком на акт Богореализации, при котором приносится в жертву предыдущая ангельская сущность. Иными словами, чтобы быть Богом, надо уничтожить (пожертвовать) прежние Эго, прежние состояния, какими бы высокими они ни были, принеся в жертву все, что не есть Бог.
…«Кто непостижим ни одним умом» — самоочевидно, что Бога нельзя «понять» человеческим умом, даже Божественный Интеллект, единосущный Ему, не исчерпывает Его: Бога можно «понять» только, если Им «быть», ибо трудно утверждать, что Бог непознаваем для Самого Себя.
Но в связи с вышеизложенным хотелось бы еще раз обратить внимание читателя на одну из величайших метафизических проблем — множественности Я и Единства Бога, которая неизбежно возникает, когда мы говорим о возможностях Богореализации у людей. Мы будем рассматривать эту проблему в отдельной главе, вместе с некоторыми другими загадочными моментами восточной метафизики, чтобы потом сделать дальнейший прыжок в бездну — прыжок, который должен нас вынести за обозримые пределы самой восточной метафизики вообще…
А сейчас — несколько заключительных слов… Если мы сравним все вышесказанное здесь со второй главой, где излагается мой опыт метафизики Я, то увидим, что хотя там тоже идет речь фактически о том же Абсолютном Я, что и в Традиции, но при существенно разном подходе и «интерпретации».
Пока, однако, просто подчеркнем — что и в пределах Традиции поиск Абсолютного Я может быть понят как поиск собственного бессмертного Я, по крайней мере с точки зрения того, кто ищет это Абсолютное Я — ибо в противном случае всякий смысл спасения или богореализации для меня пропадает: ведь тогда я «исчезну» в Абсолюте! Но если я — при Богореализации — «сохраняюсь» в Абсолюте как Абсолютное Я — о чем и говорит Традиция — тогда путь к Абсолюту и означает для меня путь к Божественной Вечности и Блаженству. Иными словами: что для меня из того, если Бог — существует, а я «исчезну»? (фраза, кстати, довольно абсурдная с точки зрения Традиции, ибо никто не может существовать без Бога, так как Бог и Бытие одно и то же).
