Дела Европы сделали его более чем когда-либо необходимым его господину и государству.
Вольтер Возвращение Ришелье в Совет датируется 29 мая 1624 года. Одиннадцать дней спустя, 10 июня, Франция, согласно двенадцатилетнему перемирию, заключенному в 1621 году, берет на себя обязательства помочь Фландрии, которой угрожает Испания. Пять месяцев спустя Кёвр, будущий маршал д’Эстре, начинает оккупацию Вальтеллины, стратегической долины, связывающей испанский Милан с Франш-Конте и Бельгией. Эти два события показательны. Благодаря им становится понятно, что кардинал-министр очень быстро включился в ведение и внешней и внутренней политики. Они также показывают, что Людовик XIII, несмотря на свою набожность и противостояние с королевой-матерью и Берюлем, наконец избавился от парализующего волю почтения к Австрийскому дому. А Ришелье, долгое время вынужденный лавировать между королем (доверие которого ему необходимо было завоевать) и Марией Медичи (с которой следовало вести себя осторожно), обладал необходимыми гибкостью и трезвостью, чтобы повести странный «триумвират» по путям, намеченным еще Генрихом IV. В основе такого выбора лежала расстановка сил — демографических, религиозных и политических.
Франция с населением приблизительно в 20 000 000 человек[52] являлась в то время самым большим государством Европы. За ней шла Испания (7 000 000 человек на полуострове, 2 000 000 в Нидерландах, не считая Франш-Конте и итальянских владений) и Священная Римская империя (около 15 000 000). Польша (около 9 700 000 жителей) и Россия (8 500 000) не имели политического веса на континенте. Англия с ее значительным военным флотом насчитывала едва ли 5 000 000 жителей. Голландия, сражавшаяся с Испанией, имела всего лишь 1 700 000 жителей, а Дания и Швеция — по 1 100 000 душ каждая.
Политические или стратегические альянсы не всегда заключались согласно религиозным убеждениям. И первая мировая держава, которой являлась Испания, и ее главная соперница Франция поддерживали Контрреформацию. Тем не менее католическая Франция (19 000 000 католиков против 1 000 000 протестантов) заключила союз с кальвинистской Голландией, а затем и с немецкими протестантами и лютеранской Швецией. Империю — обескровленную с 1618 года Тридцатилетней войной[53] — рвали на части католики и протестанты, а также лютеране и кальвинисты. Иногда доходило до абсурда. Из ненависти к кальвинистскому Пфальцу, курфюрсты-лютеране (Саксонский и Бранденбургский) примкнули к католическому лагерю императора. В другой раз архиепископ Трирский, протеже Ришелье, оказался связанным с франко-протестантским лагерем.
Кардинал Ришелье, по природе своей политик, способный оставить о своем правлении хвалебные воспоминания, особо настаивал на двух этапах своей войны против Австрийского дома: тайном — с 1629 по 1635 год и открытом — с 1635 по 1642 год. Конечно, невозможно отбросить 1635 год и объявление Францией войны в рыцарском стиле, с герольдом, предназначенное произвести впечатление на общественное мнение Европы. Зато в 1629 году позиция Франции была, если можно так сказать, весьма галантной. Она позволяла не слишком изменять Монзонскому договору по поводу Вальтеллины (5 марта 1626 г.), не отбрасывать франко-испанское соглашение против Англии (20 апреля 1627 г.), не иронизировать по поводу смехотворной испанской военно-морской «помощи» (январь-февраль 1628 г.), вставшей на якорь перед осажденной Ла-Рошелью. Словом, раз испанцы это позволили, Франция решила начать тайную войну (ее называют также скрытой) начиная с осени 1624 года, едва Ля Вьевил впал в немилость, а Ришелье «получил шансы на выигрыш», как тогда говорили. Деликатный вопрос о Вальтеллине не на шутку занимал канцелярии, требовал разработки стратегий, завладевал умами лучших творцов папской дипломатии.
Вальтеллина, верхняя долина Адды, населенная католиками, входила в состав протестантского «серого края» или республики гризонов[54], которая была союзницей Франции. Она обеспечивала миланских испанцев двойным сообщением: через Тироль на восток к Нидерландам и на запад к Вене. В 1620 году Испания заняла Вальтеллину под предлогом защиты жителей этой маленькой территории от гнета протестантских сеньоров. «Первого франко-испанского конфликта по поводу Вальтеллины удалось избегнуть в 1622 году: Оливарес предложил эвакуировать из долины войска и разместить там вместо испанских войск папские» (Ж. Беренжер). Однако подобное компромиссное решение было эфемерным. В 1624 году Кёвр отправляется занимать верховья Адды, пока герцог Савойский Карл Эммануил I, «сателлит французской дипломатии», атакует Геную, союзницу Мадрида. Заключенный в конце концов Монзонский договор станет очередным компромиссом. Гризоны вскоре вновь возьмут Вальтеллину под свой контроль; испанские и имперские войска больше не смогут пользоваться этим проходом. Однако Ришелье, используя честолюбие королевы-матери, сумеет заинтересовать Людовика XIII итальянскими делами, что подтвердят в 1629 году битвы на Сузском перевале и при Пиньероле.
