Михаил Васильевич кивнул.
— А теперь я совсем один. Жена умерла полгода назад, — ответил он тихо.
«Кошмар какой-то! Громадный дом, одинокий человек», — в сердце Георгий Владимировича проснулось сочувствие.
— У меня к вам очень деликатное дело, — осторожно начал он.
— Мой сын был вам должен? — в лоб спросил Михаил Васильевич. — Впрочем, нет, этого не может быть, тогда вы пришли бы раньше. Да что это я, присаживайтесь! Сок, коньяк или, может быть, кофе?
— Кофе, пожалуй, — сказал Георгий Владимирович, потирая лоб.
Он давно не попадал в ситуации, из которых не знал, как выбраться.
— Вы знали Матвея? — спросил Михаил Васильевич.
— Нет, его я не знал, — начал объяснение Георгий Владимирович. — Должен вас предупредить, что вся эта невероятная история может вас взволновать, как взволновала она меня и мою семью. Речь идет о ребенке.
— О ребенке? — Михаил Васильевич оживился. — Что за ребенок?
— Это восьмилетняя девочка. Ее зовут Надя… Я должен сказать, что моего зятя также зовут Матвей Ковалев и что он родился в одном году с вашим сыном и одновременно с ним учился в МГУ.
— Удивительно. Но при чем же здесь девочка?
— А вот при чем… — начал свой рассказ Георгий Владимирович.
По мере того как он говорил, его собеседник становился все внимательнее, все оживленнее, а его тусклые глаза увлажнились и заблестели.
Когда Георгий Владимирович закончил, он почти выдохнул:
— Она может быть дочерью Матвея…
— Возможно. Во всяком случае, Надина тетка прислала ее по адресу тезки вашего сына, моего зятя.
— И вы хотите избавиться от ребенка?
Это прозвучало как утверждение, и Георгий Владимирович занервничал:
— Нет! Как ни странно — нет! Вначале мы просто хотели ей помочь. А потом… Я посчитал необходимым найти ее родного отца, — решительно сказал он, — потому что хочу взять Надю на воспитание.
Явно не ждавший такого поворота событий Михаил Васильевич вскочил на ноги и отошел к окну. Наконец он заговорил. Голос его прерывался от волнения.
— Если она дочь моего сына, а я в этом почти не сомневаюсь, я никогда не дам на это согласия, — сказал он. — Вы видите этот дом, видите меня. Я старый человек. У меня нет ничего, что бы приносило мне радость. Если у Матвея есть ребенок, я дам этому ребенку все, что имею. Я ни за что не оставлю его чужим людям. Да. И, Георгий Владимирович, я буду вам очень признателен, если вы позволите мне забрать у вас эту девочку.
— Вы не понимаете. Речь идет о Наде. О девочке, которую мы все уже полюбили. Которую готовы принять в семью как собственного ребенка. — Георгий Владимирович изо всех сил старался быть убедительным.
Михаил Васильевич сел, уставившись на него. Он ничего такого не хотел понимать, и только природная учтивость заставила его выговорить следующее:
— Я бесконечно вам благодарен за то, что вы успели сделать для ребенка. Но поймите, это дочь Матвея, теперь я совершенно, абсолютно, однозначно в этом уверен. Я припоминаю, что тогда, много лет назад, когда Матвей приехал из университета домой, он кому-то все время звонил по ночам. И говорил часами. Потом, уже после его смерти, вернувшись из этого злосчастного Крыма, мы получили баснословные счета за междугородние переговоры. Да, именно за переговоры с Киевом. И в Крыму, где он заболел и умер, Матвей все время бегал на переговорный пункт. Вы понимаете, что это значит? Матвей звонил своей Ане! Почему я ничего не знал?! Почему не заинтересовался тогда? Он был хорошим мальчиком, но несколько нездоровым. У него было мало знакомых. Он с трудом шел на контакт. Он не был мужчиной, который нравился женщинам. Мать девочки, должно быть, хорошая женщина, если она полюбила моего сына. Для меня его дочь станет новым смыслом жизни, отрадой моей пустой старости. Вы должны меня понять?
«Что я наделал? — сокрушался во время этого монолога Георгий Владимирович. — Я пробудил в этом человеке надежду. И вот теперь он думает, что его жизнь снова может наполниться смыслом. Он не откажется от своего шанса. И конечно, заберет от нас Надю. Зачем только я пришел сюда? Чертово благородство!»
И все же его тронул этот старик, этот бедный богатый человек. Всего час прошел с тех пор, как Георгий Липский вошел в этот дом, а его хозяин просто преобразился. В нем проснулась жизнь, и она, эта жизнь, теперь сквозила в каждом его слове и жесте.
Затем Георгию Владимировичу пришла мысль, что никто из них не имеет права вырывать из рук друг у друга Надю, словно какой-нибудь ценный трофей. Речь идет о судьбе девочки, которая уже многое перенесла. В его голове смутно начал вырисовываться план…
— Отвезите меня к моей внучке, — не попросил, а почти потребовал Михаил Васильевич. — Мне нужно увидеть ее.
Георгий Владимирович вздохнул. Ничего не поделаешь. Он заварил эту кашу, ему и расхлебывать.
* * *
— Мы все сидим и сидим дома, — говорила Жанна матери, — а здесь такие красивые места. Давай я тебе все покажу. Матвей машиной почти не пользуется, так что мы с тобой сможем все объехать.
— Может, в твоем положении не стоит садиться за руль? — осторожно спросила Вера Сергеевна.
— Почему? Я прекрасно себя чувствую и вожу не хуже Матвея. Но если ты беспокоишься…
— Что-то Нади давно нет, — перевела разговор Вера Сергеевна. — Она не слишком долго сидит у этих Рукавишниковых?
— Думаю, она не хочет быть тебе в тягость, — объяснила Жанна. — Надя очень тактичная девочка.
— Она мне не в тягость… И меня, конечно, задевает, что она сбегает… к чужим. Кто эти люди?
— Они очень милые, мамочка. И немного смешные.
— Но я не хочу, чтобы Надя думала, что мешает мне, — объяснила Вера Сергеевна.
Жанна улыбнулась.
— Ты только скажи Наде, что скучаешь без нее, и она больше никуда не станет уходить. Она вот-вот придет. Не хочешь встретить ее? А я пока соберусь, и мы прокатимся по Кудрино и окрестностям.
— Зачем кататься? Ты же знаешь, как я люблю ходить пешком. Здесь так спокойно и красиво. Давай просто пройдемся. Покажете мне ваши знаменитые столетние сосны. Ты одевайся, а я пока встречу Надю.
И, набросив пальто, Вера Сергеевна стремительно вышла из дома. Жанна тихонько засмеялась.
«Да, папа, ты удивишься, когда вернешься», — пронеслось у нее в голове.
* * *
Вера Сергеевна не ушла далеко. Надя уже бежала ей навстречу.
— Что, я сильно опоздала? — спросила она, с трудом переводя дыхание.
— Нет, — ответила Вера Сергеевна. — Просто решила встретить тебя. Если хочешь, сходим в лес.
Она протянула ребенку руку.
— Мы втроем? — спросила Надя. — Вы, Жанна и я?
