Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Высшей организационной единицей армии была тысяча – аналог полка. Логично предположить, что она состояла из двух пятисотенных отрядов. Именно тысячи были основной тактической единицей, которая могла действовать на поле боя со значительной долей самостоятельности. Поэтому и король Сисебут в своей поэме именовал рядового бойца «тысячным воином» (Sisebut. De libro rotarum, l. 5: miles millenus). Должность тысяцкого (millenarius) в Толедском королевстве исследователи обычно идентифицируют с тиуфадом (thiuphadus), который возглавлял «тиуфу» (thiupha) (LV, IX,2,1). Тысяцкий лишь дважды упомянут в визиготских документах, да и то в связи со своими судебными полномочиями: в Кодексе Эвриха (CE, 322) и в законе короля Реккесвинта (649—672 гг.) (LV, II,1,27), но при этом в переложении первого закона в кодексе Леовигильда эта должность опущена – его функции исполняет судья iudex (LV, IV, 2,14). В законе же Реккесвинта thiuphadus, а затем millenarius упомянуты вместе наряду с рядом других военных и гражданских чиновников, выполнявших судебные функции, что исключает их полную идентификацию в середине VII в. А если принять, что должности чиновников поставлены в порядке убывания их значимости по иерархической лестнице (dux, comes, vicarius, pacis adsertor, thiuphadus, millenarius, quingentenarius, centenarius, defensor, numerarius), то тиуфад был старше тысячника. По предположению немецкого историка Д. Клауде, в VII в. тиуфад стал областным командиром в «графствах», под руководством которого находилась не тысяча, а меньшее количество воинов, варьировавшееся от региона к региону[113]. В указе короля Эрвига тиуфад упомянут как персона «низшего ранга» (inferior) наряду с вербовщиком (LV, IX, 2, 9). Это выглядит несколько странным, учитывая, что тысяцкий, судя по остроготским и вандальским аналогам, был значимой персоной. Возможно, это объясняется тем, что в данном законе высокопоставленными военными чиновниками считаются дуксы и комиты, а не стоящие ниже их тиуфады.
Поскольку законы не сообщают, об организации пехоты или конницы идет речь, то логично предположить, что имеются в виду оба рода войск, обладавшие одинаковой десятичной организацией. Очевидно также, что списочный состав отряда, зарегистрированный в «табличках», в любом случае мог отличаться от реального боевого в сторону уменьшения количества воинов, которые выбывали из подразделения в ходе кампании.
Можно предполагать, что тысячные отряды объединялись в корпуса по 10 000 человек во главе с дуксом если не на постоянной основе, то по крайней мере для выполнения тактических операций. Нам известно, что в 673 г. Вамба выделил из основной армии передовое соединение в 30 000 воинов во главе с четырьмя дуксами и еще потом десятитысячный отряд под командованием другого дукса (Julian. Hist. Wamb., 12—13). В таком случае можно предположить, что каждый дукс командовал своим корпусом на равных правах с другими или же один из дуксов был облечен верховным командованием и ему подчинялись трое остальных. Поскольку в ту эпоху, насколько мы это знаем, подобные большие армии собирались нечасто, то и десятитысячные корпуса, вероятно, не были постоянными. Они, видимо, набирались в отдельных провинциях и находились под командованием дукса данной провинции (Joan. Biclar., а. 589, 2; Julian. Hist. Wamb., 7; 11).
Д. Перес Санчес доказывает, что в VI в. в Испании существовала постоянная армия, которая в VII в. эволюционировала в войско, состоящее из ополчений магнатов[114], впрочем, данное предположение справедливо подвергается критике[115]. Как о более или менее постоянных силах, скорее, можно говорить лишь о гарнизонах и королевской гвардии.
Основу постоянной армии готов Испании составляли королевские дружинники, именуемые германским словом gardingi. Хотя само название упоминается лишь в документах последней трети VII в.[116], но, очевидно, они существовали и ранее. Причем гардинги входили в число palatini, но находились не среди высшей знати, а стояли ниже на иерархической лестнице, являясь mediocres или даже minores palatini (Conc. Tolet. XIII, c. 2, Vives 1963: 416: ex palatini ordinis; LV, IX, 2, 9)[117]. В качестве своего содержания гардинги получали отчуждаемые земельные наделы[118]. Еще в середине VII в. король мог даровать поместье именитому человеку с обязанностью последнего служить, даже секуляризировав эти земли у монастыря (Vita Fructuosi, 3). Гардинги, вероятно в своем большинстве, пребывали при дворе, по месту службы, а не в своих поместьях[119], как и другие готские магнаты (Kouthya, p. 432). Какое-то время или по определенным причинам гардинги могли пребывать в своих поместьях, поскольку указ Вамбы предусматривает мобилизацию воина из поместья, расположенного в зоне мобилизации (LV, IX, 2, 8). Как и другие знатные готы, гардинги должны были приводить свою челядь в армию, вероятно, из своего же поместья (LV, IX, 2, 9). Вообще же, можно заметить, что визиготская знать проводила часть времени в своих поместьях, ведя хозяйство, например считая стада (Vita Fructuosi, 2). И уж во всяком случае часть испанских готов постоянно жили в деревнях, о чем свидетельствуют погребения в сельской местности, которые рассматриваются именно как готские[120].
К постоянным силам Толедского королевства нужно отнести и не столь многочисленные гарнизоны, которые находились в «городах или крепостях» (LV, IX, 2, 6). При Теодорихе Великом во время фактического объединения обоих королевств остроготские отряды стояли в визиготских городах (Cassiod. Var., V, 39, 3). Гарнизоны также могли устанавливаться и на время, когда определенной части страны угрожала опасность. Так, гот Теодимер должен был защищать северный берег Гибралтарского пролива от вторжения мусульман, что он и сделал сразу же после высадки Тарика в апреле 711 г. (al-Makkarí, p. 268). Хотя пост, занимаемый Теодимером, неизвестен, он мог быть комитом города и защита территории входила в его обязанности, что он исполнил еще раз позднее, героически обороняя Ориуэлу.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
